Проехать по деревне на телеге и кричать «Но! Ну давай!» – событие.
В детстве мы обладаем удивительным свойством простые вещи превращать в значимые события. Оттого жизнь кажется приключением, праздником или даже чудом.
В Сердобском районе Пензенской области удивительная природа. Величие и доступность этой красоты захватили мое детское сердце навсегда. Природа – вот мой дом, моя семья, мой дух. Впитываешь в себя этот воздух, небо, поле, реку Хопер, поляны земляники. В детстве я верила, что могу летать, просто не знаю как. Сейчас понимаю: впуская в себя эту целебную благодать, ты наполняешься изнутри, как воздушный шар, который поднимается ввысь.
Сенокос – дело серьезное. Благоуханный воздух лугов, солнце, мужики в высоких сапогах с косами, женщины в ситцевых платьях, косынки на голове, в руках грабли. Скошенная трава сразу разбивается, чтобы быстрее высохла и можно было копнить.
Мы, дети, устраивались в тенечке рядом с поляной душистой земляники. Все вместе, все при деле. Эта работа становилась праздником. Работали и пели. Отдыхали и шутили. Атмосфера любви и единства с самой жизнью. Оттого такая радость на душе.
Ехали обратно – снова пели. И песни эти – словно жизнь рассказанная – заслушаешься!
И до чего хорошо: вот так ехать и ехать, прижаться к деду и спросить:
– А сказку вечером расскажешь?
– Ты же большая уже! – ухмыляется дед.
– Ну, дедка, расскажи! – и жмусь еще ближе.
– Ну расскажу, – шепчет дед.
Это и есть детское счастье.
Мудрость народная
Одна из моих бабушек деревенских умела давать удивительно точные и меткие метафоры некоторым персонажам.
Вот, например, сидим летом у дома на завалинке, подходит и здоровается один местный житель, мужчина лет сорока. Полчаса рассказывает, как в деревне все неправильно устроено, как председатель не так руководит, доярки не так доят. А вот он точно знает, как все делать, только его не слушает никто. Стоит, заливает. Смотришь на него, слушаешь и думаешь: «Вот если сейчас свечение еще над головой его образуется – ну нимб такой своеобразный – не удивлюсь. Уж так все преподносит гладко да уверенно – видно, знает много». Ну поговорил, раскланялся и пошел себе дальше.
Спрашиваю бабушку: «А кто это, бабуль?»
Она так посмотрела ему вслед внимательно, повернулась ко мне и говорит: «Да хер с горы. Ходит весь день, мелет всем обо всем».
Помолчали… и пошли мы огородом заниматься.
И вроде бы всего два слова, а сразу образ нарисовался. Как-то сразу все понятно стало. Нет вопросов.
«Хер с горы» (по-деревенски, по-простому) – человек, не обладающий профессиональными компетенциями, но дающий экспертную оценку всему происходящему.
Отпустить меня не хочет родина моя
Я закрываю глаза и вижу ее… Чувствую, помню. Каждый раз, возвращаясь, я хочу только одного: вернуться туда снова.
Говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, а я все пытаюсь повернуть эту реку вспять. Но она течет дальше: восходами, закатами, покосившимися домиками, заросшим прудом, иссякшим колодцем.
Уже нет дома моего деревенского детства, у бабушек и дедушек. Сад зарос крапивой, стоит сиротливо подвал. Навстречу с громким радостным лаем не бегут мои Булька и Граф. Никто не придет жаловаться на Рыжика – за то, что он таскает соседских цыплят. Не мычит протяжно наш теленок на лугу. Все тихо, одиноко и пусто.
И я все возвращаюсь и возвращаюсь туда, где навсегда осталось мое сердце, где живет моя душа. Туда, где я – это луг, пруд и сад. Я – колодец, дорога, пшеница и поле. Я возвращаюсь в это место и называю его родиной. Ведь родина – это род, это родное. Моя деревня. Моя Репьевка. Моя судьба.