Семья – это когда есть перспектива. Ориентиры и примеры – это то, что помогает укрепить внутренние опоры.

Семья – это опыт безусловной любви: меня принимают по праву любви. Потому семья – это малая церковь: она делает внутренние опоры сильными.

Семья – это опыт человечества. «Я хочу так же жить» – это передача ответственности. Это делает меня свободным.

Выходит, семья – это глубокое ощущение себя Человеком. Это то, что помогает жить.

Семья сегодня, в современной России, обновляется.

Потихоньку, но обновляется.

От души желаю всем создать свою семью!

Обрести, найти и стать кому-то такой вот настоящей семьей.

– Это внутренний ребенок?

– Ну это больше, чем он.

– Это счастье?

– Это, скорее, про смысл.

– Это границы?

– Это переживается как свобода.

– Это освобождение?

– Это исцеление.

– Может, тогда это про любовь?

– Это про жизнь.

– Ну ты там кто?

– Я там – все. Я там живу и там мой дом.

Я тосковала по своей деревне детства. Я приезжала и искала там себя. Не находила, и душа болела, пока я не открыла это место глубоко внутри. Потом искала этому название, и вот оно пришло: метафора Михаила Пришвина – «неоскорбляемая часть души». Иногда надо просто подобрать слово, передающее весь смысл и свет.

Неоскорбляемая часть души…

Глубокий выдох.

Просто хорошо.

В суть.

Вам знаком деревенский запах? А деревенская тишина?

Так звучит гармония. Так выглядит гармония.

Деревня Репьевка стоит на горе. На задах огородов гуляет ветер, смешивая ароматы трав, цветов, земляники с жужжанием пчел, стрекотом кузнечиков и заливистыми петушиными приветствиями. Сидишь на склоне в душистой и мягкой траве и смотришь сверху на клуб, на дорогу, по которой изредка кто-то возвращается из магазина; слышно, как вдалеке бренчит колодезная цепь, редко лают собаки…

Ветер треплет волосы, запутывая их и приглашая играть. Ребенок с ветром заодно; с полем, пыльной дорогой, облаками. Ребенок заодно с этой жизнью. Между ними ничего не стоит. Ничего не мешает им быть заодно.

Я играла с самой жизнью, обнималась с ней ветром и солнцем, трелями птиц и безумными ароматами сирени.

Такая любовь может идти только от самой жизни – когда ты открыт ей, восприимчив, настроен на ее лад. Я помню, как хотелось петь, смеяться.

Наполненная радостью и откровениями жизни, я бежала вниз по горе и верила, что могу летать. Бежишь, но внутри летишь, паришь – и наполняешься этим глубоким чувством. Так проявляется витальность – жажда жизни.

Это очень похоже на май, когда природа свежа и только-только входит в свою силу. В этом есть надежда. Она ведет, приподнимает вера от земли. С надеждой и верой ты исполнен любовью к живому. Так распахнуты руки и душа.

Ребенок движется навстречу жизни. И столько в этом величия и Божественной простоты. Это формула гармонии. Это одна из тайн жизни. Она открыта, пока ты ребенок.

Не по этому ли чувству мы так тоскуем, становясь взрослыми? Не эту ли тоску пытаемся заглушить победами, достижениями, свершениями? Запутываемся, чтобы однажды снова вернуться к главному – объятиям с самой жизнью.

Я выросла на народной песне, коллективном труде, народных праздниках.

Деревня, сенокос. С раннего утра двор оживает. Дед отбивает косу, бабушка собирает грабли, отваривает картошку, яйца на обед.

Лохматый Граф ходит с деловым видом и тоже собирается в дорогу.

Дедка запрягает лошадь, в телегу стелется его фуфайка. Усаживаемся и едем. Иногда с собой беру закадычную подружку. Едем, поем песни.