Выход, как вы помните, всегда есть. Выбор – за вами!

Я часто вспоминаю деревни из детства, пишу о них, рассказываю в своих книгах. Порой испытываю приступ тоски по себе маленькой. Воспоминания – живые; и радость с болью, и тоска, и свет. И сны: большое поле, и ты бежишь, раскинув руки. И ты любима этим миром. Он открыт тебе, а ты – ему. Он для тебя как сказка, где все ее персонажи – герои. Там все равны: кузнечик, мостик, ты и майский жук. Они живые, ты их слышишь, ты ощущаешь эту жизнь. И живы те, кого ты сильно любишь. И нет предательства, нет лжи. Но есть надежда и детская вера. А вера ребенка – это прикосновение к Богу. И с этим доверием так радостно жить.

Мы не всегда успеваем достаточно побыть ребенком в детстве. Тогда это прилетает к нам взрослым тоской. И эта тоска, словно детская боль. И плач. И как заклинание взрослым: «Давайте ребенку в детстве быть ребенком. Детство – для детей. Оно должно быть прожито ребенком».

Отрывок из терапевтической сессии. Такие истории из жизни дарят надежду тем, у кого ее почти не осталось.

«Мне пришлось стать тем взрослым, которого не было у меня в детстве, но в котором я так отчаянно нуждалась всю жизнь.

Я искала этого взрослого в подругах, мужьях, терапевтах. Я искала этого взрослого так долго, что однажды заболела депрессией – я отчаялась и потеряла надежду. Не помогали лекарства, душевные разговоры с друзьями… Не помогали попытки винить себя за собственную слабость. Я тонула в своем одиночестве и своем горе (как потом Вы сказали, в своем детском горе). Именно в детском, ведь, несмотря на зрелый возраст, я застряла в детском горе на долгие, долгие годы.

Я ведь сначала не верила вам, Ирина, что горе может прожиться и отменить себя. Отчаяние и какой-то инстинкт самосохранения заставляли меня снова и снова идти к Вам, а чаще ползти, потому что не было ни сил, ни надежды.

Я помню, как однажды Вы сказали мне, что у этого ребенка, внутреннего ребенка, еще остался один взрослый, но он самый значимый, а значит, у ребенка есть шанс. Я помню те дурацкие задания, которые Вы давали, и я их выполняла, хоть и считала глупыми. Я как мантру повторяла: «Тепло и время. Тепло и время». Вы сказали тогда, что это однажды даст результат.

Когда Вы мне говорили что-то про принятие судьбы, ее силу и терпение, я думала, Вы просто утешаете меня и, простите, обманываете, чтобы не делать больно.

Но однажды это сработало! Я проснулась и не сразу поняла, что произошло. Но я очутилась в другой жизни – я была другой. И у меня начался обратный отсчет. Я словно отсматривала кинопленку про собственную жизнь. И вот тогда до меня дошло – и все, что произошло со мной, и то, как я боролась за право быть.

Я пришла сейчас рассказать Вам: то, что я искала долгие годы снаружи, оказалось глубоко внутри. Я стала тем взрослым, которого так долго себе искала. И знаете… С тех пор я хорошо живу! Я успокоилась, и вернулась радость. Я стала той, которой всегда была. Сегодня я благодарна каждому дню, своей судьбе и Вам – человеку, который провел меня по сложному этапу моей жизни. Моему внутреннему ребенку сегодня хорошо с моим внутренним взрослым. Тепло и время творят чудеса. Это дорога к любви. Это же и есть гармония?»

Способность видеть и воспринимать чудо – удел ребенка. Незнание сохраняет пространство неведомого. Интерес к жизни дает объем жизненного пространства. Доверие жизни открывает двери чуду.

Сердечная вера – это свойство детской психики. Незнание, интерес и доверие – так сама жизнь ведет ребенка за руку. Нет представлений о себе, других и мире – нет скуки и обыденности. Есть ощущение волшебства и вера в чудо. И красота в глазах смотрящего, и вера в духе открытого ей, и любовь в сердце, жаждущем ее. В детстве жизнь наполнена чудом каждый день. Ты не ставишь условий жизни – ты играешь в ее игру. Ты смотришь на облака и обнимаешься с самим небом. И чудо в каждом колоске, цветке, жуке – оно открывается по готовности видеть. Восприимчивость к чуду связывает тебя с вечностью. Это рождает детскую надежду и мечту. Все кажется возможным. Ты с чудом заодно. И эта принадлежность – опыт счастья.