Мама никогда не плыла по течению, а всегда создавала для нас свое собственное. Где нет общепринятых норм, а есть только наши. Например, десятый и одиннадцатый классы я окончила экстерном, чтобы успевать познавать новое и не зацикливаться только на уроках, хотя в то время это был не самый распространенный вариант обучения. Когда я была чуть младше, мама попросила нашу соседку тетю Машу возить меня по вторникам и четвергам в Дом пионеров на народные танцы, а по средам и пятницам – на Лосиноостровскую на грузинские. Сама она не успевала вернуться с работы к моменту начала занятий, но это обстоятельство не должно было влиять на мою творческую жизнь.

В три года я сильно заболела менингитом. До сих пор помню расположение кроватей в больничной палате и бесконечные уколы в голову. Врачам удалось спасти меня. После этого в моей жизни появилось «босиком по снегу». Если лет двадцать назад зимой, проходя мимо Стартовой, 27 в девять вечера, когда весь двор затихал и лишь изредка слышался лай беспризорных собак, вы видели странную девочку в купальнике, бегающую босиком по снегу, знайте: это была я. «Закалялась».

Еще после болезни в моей жизни появился бассейн. У нас с мамой была негласная традиция. Каждое воскресенье мы в семь утра уже были на занятиях по плаванию в «Олимпийском», а потом ехали на Красную площадь есть блины с абрикосовым вареньем только что из печи. Мы ели их на морозе, они обжигали язык, джем тек по рукам и на куртку, от блина шел пар. Чуть позже, когда открылся первый Макдоналдс, после плавания мы ехали туда. А потом театр! Мои чудесные воскресенья, они сильно отличались от занятых и суетных будней. И прежде всего тем, что это время было наше общее. Одно воскресенье на нас двоих.

Я не люблю детские сады. В моем детстве они были ночными. Иногда мама не успевала меня забрать и я оставалась в саду с ночевкой. Но, проснувшись утром, бежала к шкафчикам с одеждой, доставала сапожки. Переворачивала их, трясла и всегда находила конфетки, которые мама успевала там спрятать, прежде чем ночь опустится на район и она, уставшая, вернется домой. Я знала: мама всегда рядом.

Я росла и формировалась в лучах сильной маминой энергии. Это не про давление, не про личные амбиции. Рядом с ней мне хотелось сворачивать горы, даже когда педагоги не замечали меня или на душе было тяжело. Именно мама отдала меня в детское модельное агентство – не для личных амбиций, а чтобы я перестала обращать внимание на ребят, которые цеплялись к моей внешности. Чтобы укрепить мою веру в себя. Каждый раз, оказываясь в новых компаниях сверстников, первым делом я выпаливала, что занимаюсь в детском модельном агентстве. И это работало – я чувствовала, как по-другому начинают смотреть на меня ребята.

Мама про строгость, дисциплину. Но с большой любовью к моим чувствам. У нее душа птицы высокого полета – спрятанная в обычной, с первого взгляда, такой вот просто маме. Маленькой девочкой мне хотелось находиться в ее поле. Как будто я боялась потерять свою силу без ее слов поддержки. Боялась, что не смогу так же отчетливо чувствовать свои цели, мечты, себя без мамы. Она медленно, но верно заложила в меня тот самый главный и важный кирпичик фундамента – веру. Веру в себя, мечты, в способность справиться со всем на свете.

Каждое воскресенье мы с мамой в семь утра уже были на занятиях по плаванию в «Олимпийском»

Мамина любовь – это не про количество времени, которое она провела со мной маленькой. Это про огромную веру в меня, про ощущение ценности себя, которое она мне подарила. Это несколько работ, чтобы я могла заниматься дорогими бальными танцами, это конфеты в сапожках, это наши воскресенья на двоих, это «босиком по снегу», это наши общие мечты и цели. И еще много такого простого и такого важного для меня.