– Привет, пап! – радостно объявил он.

И, не замечая, как в руках отца разломился на две части карандаш, прошел внутрь, на ходу сбрасывая с плеч куртку и точным движением накидывая ее на вешалку. Рухнул в кресло напротив мужчины и широко улыбнулся.

– Как дела? – поинтересовался, как ни в чем не бывало.

– Как у меня дела? – Лицо Льва Антоновича позеленело и стало близко по оттенку к первой весенней листве. – Ты опоздал на сорок минут!

– Прости, пап, я проспал, а потом…

– Проспал? Как, черт возьми, можно проспать встречу, назначенную на два часа дня?!

– Я поздно лег. Или, наоборот, рано?.. – Лицо парня приобрело задумчивое выражение, в то время как его отца – все больше напоминало разъяренного огнедышащего дракона. – Да, впрочем, какая разница. Так вот, а потом я заболтался с милой девушкой у тебя на ресепшене. Кстати, хотел попросить поискать в документах ее номер телефона.

– Ты совсем оборзел, Никит? Думаешь, я буду тебе помогать баб клеить?

– Не хочешь – не надо, – Никита пожал плечами. – Сам у нее спрошу. Ты какой-то напряженный.

Лев Антонович издал какой-то нечленораздельный звук, делающий его ещё больше похожим на дикое животное, вышедшее на охоту.

– О, ты заметил, сынок? – подозрительно ласково произнес он. – Не догадываешься, почему?

– Что тут гадать. Я тебя первый день что ли знаю с твоей маниакальной пунктуальностью.

– Это не просто пунктуальность! – рявкнул мужчина. – Это собранность, организованность и целеустремленность! Все то, чего у тебя нет. Ты, дорогой сынок, чем собираешься по жизни заниматься?

– Закончу институт, – Никита, не обративший внимания на столь подозрительный вопрос, закинул ногу на ногу и принялся рассуждать. – Потом устроюсь на работу к тебе. Дальше – быстрый взлет по карьерной лестнице и вуаля.

– Вуаля ему… Хрен тебе, а не работа и лестница. Мне такой работник не нужен, который даже вовремя прийти не в состоянии.

– Да ладно тебе. В этом же самый кайф – когда ты сам начальник, можно приходить на работу тогда, когда хочешь.

– Совсем наоборот, Никит. Если ты начальник, или планируешь им быть, – покачал головой Лев Антонович и бросил долгий многозначительный взгляд на сына, – то должен понимать, что на тебя смотрит и ориентируется весь коллектив. Если ты сам не в состоянии держать себя в жестких рамках, какой дисциплины ждешь от персонала?

Никита неопределенно мотнул головой, благоразумно промолчав. Потому что ему даже в голову не приходило вообще что-то от него ждать. Работа в компании отца должна была дать ему свободу – от необходимости торчать в офисе с утра до ночи, корпеть над отчетами и засыпать на скучных совещаниях. В его идеальной вселенной он вообще там почти не появлялся, лишь изредка озаряя подчиненных радостью от своего присутствия. А все вопросы и проблемы решали многочисленные заместители – а иначе зачем они вообще нужны?

Но судя по тому, что брови отца уже практически наползли друг на друга, он был совершенно другого мнения. И, не дожидаясь ответа сына, продолжил:

– Пост начальника накладывает ответственность. И только от него зависит, будет компания процветать, или развалится. От того, насколько грамотно у него получится организовать работу сотрудников. А ты не можешь организовать даже себя. Как ты сможешь руководить хоть кем-то?

Никита очень осторожно пожал плечами, раздумывая стоит ли говорить отцу, что его вполне устроит формальный пост в компании. А руководить вместо него может кто угодно. Поразмыслив, решил, что все-таки не стоит – на лице Льва Антоновича выступили багровые пятна, и повышать родителю давление еще больше не хотелось. Он перевел взгляд на часы. Беседа затягивалась и явно перешла не в то русло: отец попросил его привезти забытые дома документы, а теперь неожиданно решил восполнить все пробелы в воспитании разом. И это Никите совсем не нравилось.