– Тебя по-моему к Останиным тащили из клуба?

– А, – улыбнулся я вспомнив, что не мог нигде идти на своих ногах, после обмена любезностями с местными.

– А почему я тебя в тот день не видел?

– Я с братом приезжала, ему дураку тоже в ухо дали.

– Да мы побратимы! Было вдвойне приятно, что какой-то незнакомец вступился на моей стороне.

– Передавай ему привет.

– Передам.

Наконец мы пришли, я отпустил её руку и почему-то испытал сожаление. Она не уходила и блестела в темноте глазищами.

– Ну, ладно, ты, Лена извини, – первый раз я назвал её по имени, – мне ещё на работу надо. Думаю я понял по глазам её вопрос.

– Слышишь труба зовёт, – я прислушался к гулу моторов мехтока, – Извини работа.

– Видно было как она огорчилась. Я уселся на велосипед.

– Ну, ладно, до завтра.

– До завтра, – обрадовалась моя ещё одна новая знакомая.

Наощупь, проваливаясь в сухие рытвины, – в темноте я выехал на освещённую улицу.

– Зачем приехал, – встретил меня дядя Саша, – ты же не железный. Коля-Петя никогда не возвращается.

– Как же, выключить надо и опломбировать.

– Ну, что же я не выключу что ли?

– Надо мне самому, – деликатно возразил я.

Только через два часа все собрались домой, выпала роса. На этот раз я всех обогнал в ночной деревне. Проезжая мимо клубного сада и знакомой боковой дорожки, белеющей в темноте, меня странной силой потянуло к крыльцу учреждения. Я остановил велосипед у входа и пошёл пешком, вот поворот ограждения памятника воинам – землякам и ….. в тени прожекторного освещения на крыльце стояла… Лена? У меня даже похолодело в животе, в той же одежде и на том же месте у перилец. Зачем она здесь?!

Я решительно двинулся вперёд и чем ближе подходил, тем меньше решительности оставалось!

Это была не Лена! Это была вчерашняя незнакомка. Она улыбнулась, увидев меня и блестя глазами, ждала пока я подойду. У меня ёкнуло с левой стороны, и я как идиот запнулся на первой ступеньке.

Когда я поднял глаза, никого не было., что за дела я подошёл к перилам. Стоял знакомый запах духов. За крыльцом, куда я заглянул в надежде, что она спряталась, никого не было, да и не могло быть, там стоял бак с водой для обуви! Меня сдуло с крыльца по дорожке к велосипеду. Хоть он то лежал на месте! По улице проходила компания и увидев меня девчата рассмеялись…..

Остывшая жареная картошка, стакан молока и пирожки с яйцом, накрытые полотенцем, пришлись кстати. Приведя себя в порядок, я с удовольствием занялся поздним ужином, размышляя о произошедшем и склоняясь к тому, что эта «чертовщина» просто от усталости…

Осень всё таки вцепилась в Старо-Лежнёво, следующее утро было таким же, с той разницей только, что теперь мне пришлось затемно вставать и крутить педали восемь километров до степного пятака. Утренние дойные мероприятия надо сказать заметно отличались от дневных, автобус подъезжал тихо, животные организованно и молча сами выстраивались в очередь, они как я понимал уже проснулись, а доярки беззлобно покрикивавшие на них ещё нет.

На обратном пути я заехал на квартиру позавтракать. Антонина Александровна, накормив меня вчерашним борщом с консервированным мясом, вынимала чистые мешки.

– Куда собрались? – поинтересовался я.

– Картошку будем сегодня начинать.

– Я тоже хочу, в смысле помочь.

– Куда тебе лучше отдыхай, считай часов до одиннадцати, самое дело, пока роса спадёт.

– Ничего успею.

Огород с картофелем был тут же за постройками.

Михаил Алексеевич уже прошёл рядок и заметно повеселел, увидев меня с лопатой.

Я бурно взялся за дело и через два рядка покрылся потом, земля была мягкая и ухоженная, кусты искать не надо, а вот рядки безразмерные какие-то, но всё равно я любил этот запах растревоженной земли и ботвы и раздавленных паслёнов, а звон ведра от первой картофелины ностальгировал по дому. Дед Миша заметив мои старания бросил лопату и взялся вытряхивать кусты. Я огляделся, оказывается не одни мы были такими умными, почти всё Старо-Лежнёво гремело вёдрами.