, потом до сюаньши и, наконец, до нянцзы [51], пожаловав ей новое имя Мяоинь, что означало «волшебная музыка». А еще ей выделили для проживания отдельный павильон – павильон Хунни. Наложница Юй оказалась в столь выгодном положении, что сама фэй Хуа пришла к ней в гости с подарками. Нянцзы Юй, будучи умной девушкой, решила подольститься ко второй по силе фигуре в гареме, и в итоге эти двое стали приятельницами. Со временем Юй настолько зазналась, что другие наложницы уже не могли терпеть ее поведение. Мэйчжуан, наложница Лю и гуйжэнь Тянь уже напрямую противостояли ей. Моя подруга всегда была терпеливой, но когда Юй начала переходить границы, она просто не смогла сдержать свою злость.

Потом наступил второй месяц, но он не принес желанного тепла. В первые дни было очень холодно, а небо покрывали массивные серые облака, которые принесли с собой снег с дождем. Казалось, они несколько дней копили в себе снег, чтобы потом открыть небесные краны и устроить снегопад, длившийся целые сутки. Снег перестал идти только на следующий день ближе к ночи. Сяо Юнь и Сяо Лянь, которые расчищали дорожки от снега, вошли в павильон совсем мокрыми от пота. Они дрожали от холода и бурчали себе под нос: «Какая ужасная погода». Я велела им поскорее переодеться, а мокрую одежду повесить сушить у огня.

– Какая же противная погода в этом году, – недовольно сказала я, откладывая вышивку. – Уже Праздник дракона [52] прошел, а снег все идет и идет. Боюсь, что все цветы погибнут из-за холода.

– Госпожа, еще осенью евнухи укрыли все цветы соломой, – успокоила меня Лючжу. – Они не должны замерзнуть.

Я улыбнулась в ответ и вернулась взглядом к платку, на котором вышивала иволгу. Тут до моих ушей донесся звук, очень похожий на те, что издают тяжелые повозки. Это было странно, потому что дворец Танли располагался в удалении от центральной дороги, и было неожиданно услышать такие звуки поздним вечером. Когда я подняла глаза, то увидела, что Цзиньси встала со стула и приняла почтительную позу.

– Госпожа, это звуки повозки Фэнлуань [53], – негромко сказала она.

Я потеряла дар речи. Повозка Фэнлуань была специально создана для того, чтобы отвозить во дворец императора ту наложницу, с которой он хотел разделить ложе.

Я прислушалась. Звуки становились все ближе. Уже можно было различить позвякивание колец, украшающих повозку. А потом я услышала женский голос. Женщина пела. И пела она очень красивую песню, которую сочинили здесь же, в гареме: «В печи горит сандал и черный уголь. За жемчужной занавеской падает снег. В покоях императрицы поднимают бокал вина за долголетие. Феникс и дракон сплелись на торжественном одеянии».

– А она красиво поет. Теперь понятно, почему она так понравилась императору, – я по достоинству оценила талант наложницы Юй. – Не зря ей дали новое имя «Волшебная музыка».

Сяо Юнь, услышав мои слова, опустил голову и прошептал:

– В гареме запрещено громко петь после наступления темноты.

– Это доказывает то, насколько сильно ее любит император, – сказала я, не отрывая взгляда от вышивки.

Больше никто ничего не говорил. Тишину нарушал лишь треск угля в жаровне да завывания холодного северного ветра за окном. Вдруг издалека раздался смех. Это был надменный смех женщины, которая знает себе цену. Ветер разнес его по всем переулкам и дворам гарема…

Я впервые услышала звук, который издает повозка Фэнлуань, и он показался мне приятным. Не знаю, сколько наложниц привлечет к окнам звук повозки, пока та будет ехать до дворца императора, ведь она стала символом надежды, разочарования, женских слез и веселого смеха. Я была уверена, что очень многие в гареме стояли по вечерам у окон и надеялись, что эта повозка остановится у ворот именного их дворца и повезет их к императору. Я вспомнила, как в детстве мы с братом стояли под окнами западного флигеля и слушали, как наставник читает вслух стихотворение Ду Му