– Отлично, – произнёс пёс, плетясь наверх за Селестой и Майей, – значит, кушать будем тоже завтра, кто-нибудь поможет мне? – спросил он, подойдя к ступенькам.

Селеста взяла Арчи на руки и, погладив, произнесла:

– Как же я скучаю по временам, когда ты не мог говорить. Кажется, и ел ты тогда меньше…

– Надеюсь, что всё встанет на свои места и будет, как прежде!

В детской царило умиротворение. Луна за окном светила, мягко заливая помещение серебристым светом. Выстроенные в ряд игрушки на полках дружно охраняли покой маленькой хозяйки, лишь большой голубой плюшевый слон на колёсиках, подаренный Майе заботливой бабушкой, одиноко стоял в дальнем углу. Майя положила под письменный стол большую подушку, сделав рукой углубление в её центре, и предложила Арчи лечь на неё.

– А я могу спать на этом кресле-мешке, – предложила Селеста. – Только укрываться нечем… Есть пледик?

– У меня их много, – произнесла Майя, открыв шкаф с постельным бельём.

Селеста взяла вязаный плед цвета розовой пудры и сказала Майе:

– Ложись, я подоткну одеяло!

Девочка забралась в мягкую кроватку, обняла медвежонка, которого так и не выпустила из рук, и, чувствуя, как по одеялу скользят руки Селесты, наполнялась покоем, несмотря на только что произошедшие удивительные события. Невидимая сеть заботы и тепла заключала её в свои объятия, провожая в ночной мир грёз и волшебства. В голове Майи размывались последние мысли, уступая место приятной дремоте и тихому, мирному сну.

Папа проспал. Утром он ворвался в комнату дочери, выпалив: «Дочка, одевайся, мы опаздываем в сад». Майя открыла глаза, села на кровати и затем снова легла, не желая вырываться из тёплого кашемирового плена. Сквозь дремоту она вспоминала болтливого бигля и волшебницу, с грустью осознавая, что это был сон, но тут одеяло само по себе поползло вниз, обдавая тело лёгкой прохладой. Она открыла глаза и увидела Селесту, которая уже приготовила для неё одежду и просила девочку немедленно начать собираться. Когда папа зашёл в комнату во второй раз, то увидел, как дочь, одетая в белую водолазку, мягкий розовый свитер, тёплые колготки и вельветовую юбочку, жуёт бутерброд с колбасой. На её голове красовались два ровных хвостика с маленькими бантиками.

– Неужели ты сама собралась? – не скрывая удивления в голосе, произнёс отец.

Майя перевела взгляд на Селесту, которая судорожно мотала головой, всем видом умоляя ничего про неё не говорить.

– Конечно, сама, – соврала девочка.

– Да как же это… Да откуда ты… Мама научила?

– Да! Точно! Мама!

– Ну хорошо, молодец в таком случае, идём?

Спускаясь по лестнице, папа продолжал задавать вопросы дочке:

– А когда ты успела приготовить себе бутерброд?

– Пока ты был в ванной. Не переживай, завтра я и тебе его приготовлю!

Павел Владимирович рассмеялся и попросил дочку подождать его у входной двери, а сам прошёл в кабинет, чтобы забрать папку с документами по работе. Селеста подала Майе рюкзачок с необходимыми для сада вещами и, спустив Арчика с рук на пол, пошла провожать девочку до двери. Майя шепнула Селесте:

– Ты проводишь меня до садика?

– Не могу, – ответила та, надевая на девочку куртку. – Нам нельзя покидать территорию дома. Если хоть шаг ступим за порог – улетим неизвестно куда. Мы будем здесь и будем очень ждать твоего возвращения.

– Я так рада! – радостно произнесла Майя, но в ту же секунду успокоилась – появился отец. Он посмотрел на безупречно одетую весёлую дочку в рыжей шапочке с идеально завязанным бантом, но особого удивления у него это уже не вызвало. Он молча взял Майю за руку, и они поспешили наружу.