Он перехватил меня под попу, до боли раздвигая ягодицы. Не царапался.  Как это делал, я не понимала, ведь у него когти в три сантиметра, но сегодня у нас ванильные отношения, полные волчьей нежности. Он захватил моё плечо всей своей широченной пастью, но не прикусил, только коснулся клыками кожи и вздрогнул со стоном. Офигеть! Меня никто так не хотел!

 Дал мне свободу движения, а потом подкинул вверх и поймал губами возбуждённую вершинку груди с твёрдым тоже возбуждённым сосочком. Прикусил.

Я взвизгнула, и чтобы не крикнуть еще, изогнулась, отбирая у зверя свою грудь. Он медленно накренил меня вниз и лизнул укус жёстким шершавым языком, доставляя боль и удовольствие.  Мышцы в лоне напряжённо трепетали, когда он так жёстко играл со мной.

Завалил на кровать и стал входить до упора. И опять эта такая тягучая сладкая боль, что я заныла, скомкав одеяла в кулаках. Металась под ним, отстранялась, чтобы не было так глубоко и так болезненно. Но именно его размер доставлял такое умопомрительное удовольствие. И я в отместку за свой укушенный сосочек впилась в его спину маникюром. Вцепилась в широкое плечо зубами, чтобы заглушить крик исступления.

10

— Кто ты? Счастье или горе? Ошибка или разумное решение? —  шептала я, водя пальцем по его мохнатому телу. Оборотень лежал, закинув руки за голову и прикрыв глаза, наблюдая за мной.

Опять нахмурился, и я тронула пальчиком его морщину на переносице. Медленно сел и огляделся.

— Что? —  я подумала, что кто-то идёт к нам, но за окном грохнули фейерверки. Я быстро вскочила с кровати и открыла занавеску. —  С новым годом. С кем встретишь, с тем и проведёшь.

Тёмное небо над двором взрывалось яркими красками, искрилось и переливалось раскатами. Вздымались разноцветные фонтаны и опускались меркнущими водопадами.

Оборотень обнял меня сзади. Я, как покрывалом, укрылась его руками, довольная и счастливая.

И вдруг посмотрела в зеркало рядом. Меня просто, как током, дёрнуло от ужаса. Огромная зверюга с хвостом обнимала хрупкую голую девушку. Это смотрелось так мрачно, гадко и мерзко, что я замерла, открыв рот и выпучив глаза. Картина не для слабонервных. Одно дело близкий контакт, и совсем другое — видеть себя в такой паре со стороны. Мне стало страшно. Зверь это почуял и покосился на зеркало.

В отражении сверкнули зловеще его жёлтые глаза, страшная жестокая морда. У меня подкосились ноги, и я выпала из его объятий на пол. Прихватив свитер, мышкой юркнула между шкафом и стеной, как можно глубже спрятавшись от волка.

Как же я в это влипла? Что за морок такой привлёк меня к нему? Сейчас как протрезвела. Надо валить, бежать надо. За окном продолжали запускать фейерверки, а меня бросило в мелкую дрожь.

Оборотень заглянул за шкаф, брови его «домиком», глаза округлились. Не понял, что произошло. Протянул ко мне руку и пальцами поманил к себе.

— Нет, — сипло ответила я, глубже забиваясь в угол.— Уходи, пожалуйста.

Рука…ОДНА! Стала отодвигать монументальный шкаф из массива, будто это был пластмассовый шкафчик для куклы. Моё укрытие получало всё больше пространства.

— Нет!!! —  закричала я ему в морду, и он отпрянул. —  Убирайся!!!

Он опустил морду, она вытянулась в волчью. Уши упали к голове, и волк, имеющий вид сильно провинившейся собаки, поплёлся в сторону балконной двери.

— Прости! —  простонала я, выбираясь в комнату.

Быстро влезла в свитер, на ходу натягивала джинсы. Волк упал двумя передними лапами на дверное полотно, оно открылось.

Зверь ушёл на балкон.

Трезво мыслящая Динара в спешке собирала свою спортивную сумку, скидывая в неё вещи. Маленькая, беззаботная и безмятежная Денежка с тоской смотрела на своего серого друга  и порывалась броситься догонять его. Меня разрывало на две части, я не понимала, чего хочу. И страшно, и хочется, приятно и больно. Такого мятежа внутри себя я никогда не испытывала. Даже секс втроём спокойно дался, но там был Ситцев, а это такая силища в моральном плане, что можно расслабиться и получить удовольствие, Алекс всё решит.