И я даю. Пальцы на руле онемели, в глазах резь от напряжения. Ох, как не хочется остановиться посреди этого болота. Или того хуже – рухнуть в невидимую под водой яму.

Надо давать!

Сзади идёт ещё одна «Нива». Мы пробиваем ей дорогу. Так и движемся, как два катера, – один в фарватере другого. Задней легче. Кто знает, что нас ждёт на залитой мутной водой равнине. На этот раз всё обошлось. Выскочили на высокую насыпь канала. Остановились. Я оторвал непослушные кисти от руля. Всё тело разламывалось, приходя в нормальное состояние. Вышел и поцеловал «Ниву» в капот. О том, как будем выбираться из ловушки, в которую добровольно залезли, пока не думалось. Выберемся.

Зато какая удалась охота! Любой охотник, выходя на водоплавающих, мечтает о ветре, дожде или снеге. Чем хуже погода, тем лучше. Сегодня совпало всё. Сильный порывистый ветер швырял нам в лица водяные струи. Разбивал утиные стаи на мелкие группки по пять-семь штук. Они метались в этой природной кутерьме. Снижались и летели прямо на стрелков. Было холодно и мокро. Но кто в такие минуты об этом думает. Главное – стрелять правильно.

Дело в том, что весной разрешено охотиться только на селезней. Их всегда количественно больше, чем самок. Перед кладкой они гоняются за уточками, требуя утиной любви и ласки. Селезни не дают им спрятаться, сесть в гнёзда и вывести потомство. Некоторые особо активные даже сидящую на яйцах утку поднимают и разбивают яйца, вынуждая самку продолжать любовные игры. Так что отстрел селезня весной – дело в какой-то степени полезное. Ради этого, собственно, и открывается весенняя охота. Но при такой погоде некогда рассматривать стайку. Верный ориентир – стрелять по птицам, летящим в стае последними. Это и есть селезни.

Отстрелялись мы с Джеком отменно. Собака принесла полтора десятка крупных селезней кряквы.

По Горелому мосту

Через 30—40 минут выбираемся к машинам. Промёрзшие и счастливые. Удача посетила сегодня всех. Возбуждённые, все говорят одновременно. Сейчас бы обогреться и поговорить за едой и водочкой. Но укрыться негде. Кругом вода: и на земле, и в воздухе. Снимаем плащи. Наскоро перекусываем в машинах. Печка в «Ниве» замечательная. Маленькую машину обогревает за минуты.

Совещаемся. Коля решительно требует ехать обратно через мост. Главный аргумент: если пройдём через речку, то выходим на высокий берег, с которого вода быстро стекает вниз. Сплошное озеро не образуется. А остальное нам не страшно. Пройдём. Однако те, кто бывал на этом мосту, сомневаются, что эти три-четыре километра удастся преодолеть без потерь. Но сомневайся сколько хочешь, а ехать надо. Поехали.

Спускаемся с насыпи. Поворачиваем направо. Совсем недалеко спасительный мост. Машина сразу попадает в сплошную грязь с глубокими колеями, нарезанными «Кировцами». Другой транспорт здесь не ходит. Включаю пониженную и блокировку колёс. Вторая скорость и полный газ, «Нива» ползёт на брюхе, переваливаясь с боку на бок. Иногда двигатель не выдерживает нагрузки и начинает захлёбываться. Машина практически не управляется. Колея сама ведёт колеса. Я этому не препятствую, главное направление – верное. Так продолжается больше часа. Ехать не трудно. Просто надо вовремя и быстро переключаться со второй на первую передачу и обратно. Но внутреннее напряжение высоко. Наступают сумерки, не хотелось бы выйти на мост в темноте. Вот и он.

Когда-то большой мост после пожара никем не ремонтировался. От него осталось только то, что не горит, не воруется и не ломается. То, что называется мостом, представляет собой бетонные опоры и лежащие на них такие же плиты, далеко отстающие друг от друга. Чтобы проехать, надо рулить ювелирно и иметь железные нервы. Высаживаю всех троих пассажиров. Коля идёт задом впереди машины и рукой дирижирует проездом. На первой пониженной медленно двигаюсь за ним.