Вечером гордый и важный Семён вместе с мамой и папой сидел за столом и ел самую вкусную в жизни СВОЮ рыбу. А дедушка рассказывал бабушке, какая замечательная получилась рыбалка.

Часто дети, увлекаясь чем-либо, быстро остывают, даже если первые впечатления очень сильны. Одного мощного эмоционального всплеска бывает недостаточно. Но не прошло и недели, как Семён вновь запросился на рыбалку. Попался! Теперь у меня новая задача: научить его быть культурным рыбаком. Любить в рыбалке главное – общение с природой. Что из этого выйдет? Посмотрим. Как говорят: «Поживём подольше – увидим побольше».

В наше время автомобиль – неотъемлемая часть снаряжения охотников и рыболовов. Иногда и самая главная. Поездки на охоту или рыбалку часто напоминают ралли экстремалов. И предъявляют высочайшие требования к автомобилям и водителям. Я поездил на разных машинах. Японские, американские, корейские внедорожники – все они хороши. В них удобно, просторно и тепло. Можно комфортно ездить и спать. Но как только дело доходит до серьёзных испытаний на нашем бездорожье, равных отечественным «Ниве», «УАЗу» и «ГАЗ-66» нет. В горах ездить не очень сложно. Главное там – мощность двигателя, надёжные тормоза и мастерство водителя. Там хороши любые авто с высоким клирингом. А вот на наших ставропольских, ростовских, калмыцких просторах порой приходится посложнее.

В пелене дождя

На границе Калмыкии и Ставропольского края есть гигантские разливы Тегин Нур. Место дикое. Над разливами весной летают огромные стаи уток. Но добраться до этих мест очень трудно.

Со стороны Ставрополья на Тегин Нур можно доехать двумя путями: длинным и коротким. Короткий – через село Бурукшун, вдоль Ставропольского видового заказника, километров двадцать. Постоянных дорог здесь нет. Ехать нужно по накату. Нет дороги замечательней, чем накатанные солончаки. Машина идёт мягко, плавно, без толчков. Одно удовольствие. Но ранней весной погода непредсказуема. С утра подмёрзшая почва хорошо держит машину, а к обеду подтаявшие солончаки лишают её всякой опоры. На ровном месте можно проваливаться до бесконечности.

Длинный путь идёт через первое отделение Большевика. Он ненамного лучше. Но часть его – это старый, хоть и разбитый асфальт. Он приводит на Горелый мост. После моста вы попадаете в то, что обычно называют бездорожьем, хотя это слово не отражает всего бездорожного ужаса. Сплошное грязное месиво.

Ранним утром стоим на перекрёстке совещаемся. Прямо ехать – длинный путь, направо – короткий. Поспорили, покурили. Решили: хрен редьки не слаще. Двинули по короткому. Километров семь по асфальту до Бурукшуна. И вот мы уже на целине, покрытой низкорослой солончаковой растительностью. Километров через десять пути пошёл сильный дождь. Накатанная дорога исчезла. На ровной поверхности солончаков, где вода не уходит и не впитывается в почву, исчезают всякие ориентиры. Только слева, в пелене дождя, смутные очертания берегового камыша заказника. Но близко к нему подъезжать нельзя. Многочисленные протоки готовы проглотить нас.

Я вообще очень плохо ориентируюсь на местности. Смешно, но могу в райцентре с параллельной улицы не попасть в собственный переулок. А тут такое. Но рядом со мной мой друг и многолетний штурман Коля Головченко. У него особый талант. В любое время суток он находит дорогу на любой местности. Как это ему удаётся, для меня загадка. Много лет езжу за рулём по его указаниям: «Левей! Правей! Прямо!»

Поцелуй в капот

Вот и сейчас он командует – я еду. Дождь всё сильнее. Вода поднимается выше и выше. «Нива» – машина невысокая, и иногда волна перекатывает на капот и бьёт в стекло. Но у этого вездехода есть замечательное качество: он короткий. Расстояние между задними и передними колёсами маленькое. Что обеспечивает постоянное надёжное сцепление с любой почвой. Но, сейчас нужна скорость. Поэтому Николай постоянно орёт: «Давай, давай! Не останавливайся! Вперёд! Вперёд!»