– Похоже, именно здесь и был нанесён роковой удар…

– Да, и тот, кто его получил, упал вот сюда!

В густо растущей траве у самого основания стены они обнаружили другие бурые пятна.

– Но крови натекло совсем немного…

– Его подняли и понесли! Заметьте, доктор, не потащили, а понесли! Одиночные капли крови я обнаружил во Дворе и догадался, куда первоначально спрятали тело.

– Это башня Лиделау!

– А тот, кто нёс тело, вероятно, сильно испачкался… Как вы думаете, сударь, не следует ли нам прямо сейчас заглянуть в эту башню?

– Заглянем, дружище Симеон, обязательно заглянем. Но прежде нам надо выяснить, что за люди сюда приходят… Ведь это не совсем обычная башня… Давай-ка, возвращайся к себе и жди меня там. А я загляну в покои доктора Волькенштайна и попытаюсь отыскать что-нибудь, что должно было остаться после беглого обыска…

– Чем же она необычна, эта башня?

– Видишь ли, брат мой, эта древняя башня названа в честь фогта37 Дитриха Лиделау… Он был… жестокий человек, к тому же – судья.

– Понимаю… Кто в чин вошёл лисой, тот в чине будет волком!

– Эта башня считается самым страшным местом в Кёнигсберге. В ней находился пыточный подвал и подземная тюрьма… Из которой не возвращался никто.

– Подземная тюрьма? Стало быть, из этой башни есть выход в подземелье…

– Именно так, дружище Симеон. В одной из камер подземелья злодеи зачем-то изуродовали тело доктора, а затем вытащили его через один из ходов и бросили в реку.

– Кто же они, эти нелюди? – в сердцах произнёс казак.

– Думаю, мы это скоро узнаем…

Симеон недоверчиво посмотрел на высокую башню, хранящую в себе мрачные тайны.

– Знаешь, дружище, сегодня мне приснился странный сон, – молвил Вёллер, оглядывая каменную кладку старой крепостной стены. – Я не хотел тебе об этом рассказывать…

– Я не мастер разгадывать сны, но иногда в них звучат явные призывы к действию.

– Так вот. Приснился мне доктор Томас. Мне кажется, он хотел приоткрыть тайну своей смерти…

Казак молча слушал, посматривая на ворона, усевшегося на край стены и высматривающего, не осталось ли чего съестного на территории Замкового двора.

– Он произнёс странную фразу… «Чтобы мрак рассеялся… нужно взять в руку свечу» – вот, что он сказал.

– И всё?

– К сожалению, всё… Понимаю, что этого мало, чтобы сделать какие-то выводы… Но в этом определённо что-то есть…

– Так и сделаем. Запасёмся свечами… По-моему, он предупреждает, что нам придётся плутать во тьме…

– Ты прав, дружище. У меня теперь не выходит из головы эта чёртова башня Лиделау!

Поднявшись наверх, доктор Вёллер обратил внимание на царившую в Замке суету. Чуть позже он узнал, что герцог решил отправиться в свою резиденцию в Тапиау и слуги спешно готовились к отъезду.

По приказу Альбрехта обстановка в комнате Томаса Волькенштайна осталась нетронутой. Сквозь приоткрытое окно робкий свет проникал в осиротевшее жилище. На полу валялись подушки и одеяло, стоящий у изголовья кровати дорожный сундук доктора был открыт, все вещи из него были выброшены и валялись тут же. Было очевидно, что убийцы искали записи врача-хироманта.

«А заметки, без сомнения, велись, – подумал Вёллер. – Перо и чернильница стоят на столе… Догадался ли несчастный доктор спрятать свои бумаги? Или он унёс их с собой на ночное свидание?»

Беглый осмотр не дал никаких результатов. Казалось, что тут и прятать-то негде. Обстановка последней обители лекаря-путешественника была на удивление бедна. Если что-то важное находилось в постели, то она выпотрошена. Если в сундуке, то и его содержимое вытряхнуто…

«Подскажи, дружище, – мысленно обратился Вёллер к старому врачу. – Куда ты подевал свои записи. Ведь ты же вёл их… Неужели они действительно похищены?»