– Это наваждение… Ты попадаешь под мои чары, когда я приезжаю. Я – такой, когда рядом, а когда далеко – меня забывают.

– У нас с тобой каждую минуту что-то происходит, что-то необъяснимое… Так бы и было всегда!

– Вот мы уже и загадываем…

За окном пошёл дождь. По небу неслись рваные облака, ветер гнал их, как будто ему не терпелось побыстрее их растрясти, выжать и отпустить вверх. Проглядывало солнце. За окном творилось такое, когда синоптикам становится неловко за то, что они предсказали… А, может, им всё равно.

А вдруг их состояние передаётся и природе? И вот снаружи то, что у нас внутри. А если отойти, скажем, на километр, может, меньше – и там солнце, тихо, птички поют…

– Поедем в город? – она встала, румянец почти сошёл с её щек, -господи, – засмеялась она, -где тут чьё?

И принялась одеваться.

– А мы не столкнёмся с твоей мамой, когда поедем?

– А даже если и столкнёмся… И что? Тонка, мой Тонка! Я вспомнила тебя, и мне никто не нужен, нужен только ты! – и она закружилась по комнате.

Дождь прекратился, выглянуло солнце.

Видимо, связь всё же была.

Хотя через пять минут опять посерело и заморосило.

По пути к остановке они не встретили её маму.

Троллейбус катил, мешая колесами грязь и обдавая ею тротуар. Прохожие отскакивали и жались ближе к домам.

– Милка, смотри! – Антон показал на дом, мимо которого они проезжали. – У вас в Минске жил японец?

– Какой японец, Тонка? – она смотрела на него. – О чём ты говоришь?!

– Надпись: « Вулица Сурганава».

– Это – по-белорусски. Понимаешь? Жил такой человек – Сурганав. По-русски, был бы Сурганов.

Они проехали мимо базара. Мелькнуло на противоположной остановке лицо, очень похожее на Ирину Михайловну.

– Нам на следующей уже выходить, – толкнула его в плечо Милка, – эй, просыпайся!

– Пойдём в «Космос»? – предложила она, когда они едва успели увернуться от летевшей грязи из- под колёс троллейбуса.

– «Космос» – это что?

– Это наш кинотеатр.

– Пойдём.

Они прошли мимо гостиницы «Лебедь».

– Высокая, правда? – задрала голову Милка. – Там, на самом верху, на двадцать втором этаже есть кафешка.

– Не пойдём сегодня, – ответила она на его немой вопрос.

Внутри кинотеатра было тихо. Никого. Рабочий день. Только в углу справа возилась уборщица с тряпками и шваброй. Милка пошла к афише и стала читать названия фильмов.

Вошли двое парней и остановились в дверях. Один повёл взглядом и остановил его на Милке. Антона не заметил.

Он так долго смотрел на неё, что она невольно почувствовала, поверну-лась… и заулыбалась :

– Мишка!.. Откуда ты?!

– Милка! А я смотрю: ты – не ты?! – пошёл он ей навстречу.

– Решила сходить на что-нибудь? Сто лет не виделись!

– Антон! – она позвала Антона.

Мишка повернулся, когда Антон встал и пошёл к ним.

– Знакомтесь! – Милка сделала маленький шажок назад.

– Михаил! – протянул руку тот.

– Антон, – он пожал протянутую руку.

– Твой гость? – повернулся Мишка к Милке.

– Мой.

– Издалека?

– Украина, – ответил Антон.

– Недалеко.

– Недалеко, – согласился Антон.

– Может, ну его, это кино? – предложил Мишка. – Пойдём в «Олимпийское»?!

– А? – взглянула Милка на Антона.

– Пойдём.

Парень, что пришёл с Михаилом, молча наблюдал за ними, но не подходил. Видя, что о нём совершенно забыли, хмыкнул, развернулся и исчез за дверями кинотеатра. Михаил о нём даже не вспомнил.

Поднялись по леснице на второй этаж большого здания, сбоку слева их сопровождал цветной фонтан: вода текла стеной сверху вниз и переливалась от бликов светомузыки. Казалось, что-то мелькало за ним. Рыбки?

Сели за столик возле окна. Милка встала :

– Пойду принесу чего-нибудь? Что-кому?

– Давай я? – вскочил Мишка.