Несмотря на то что на часах было лишь начало восьмого, огромный холл был уже наполовину полон, и у генерала Скайлера глаза полезли на лоб от удивления, когда он, мельком заглянув в гостиные по обе стороны холла, обнаружил, что там ест, пьет и развлекается еще больше гостей.

– Боже мой! – хмыкнул он, когда один из лакеев поспешил к ним с Алексом, чтобы забрать треуголки. – Ты замужем меньше полугода, а уже управляешь домом и исполняешь роль хозяйки большого приема! Ты – достойная ученица своей матери, в этом нет сомнений. Но скажи мне, она правда пригласила музыкантов для сегодняшнего вечера? – Он махнул рукой в конец холла, где два скрипача и флейтист наигрывали рил, хоть танцующих пока не было видно. – Я понятия не имел, что мы устраиваем настоящий бал, а не простой ужин.

Элиза подошла поближе.

– Музыканты – это блажь Пегги, осуществленная Стефаном. Очевидно, они «придворные музыканты» в Ренсселервике, и он прислал их сюда, чтобы немного поднять настроение Пегги, расстроенной неурядицами в отношениях наших семей. Я сказала ей, что мы не завели танцевальных карточек и выйдет ужасный беспорядок, но Пегги лишь рассмеялась и заявила: «Это Америка, поэтому мы можем делать, что хотим!» Так она и поступила!

По смеху в голосе жены Алекс догадался, что ей понравилось небольшое самоуправство сестры, но ее немного беспокоило, что это не одобрит отец. И, действительно, генерал Скайлер, казалось, был серьезно озабочен.

– Я боюсь, как бы весь этот шум не потревожил миссис Скайлер, – сказал он.

– Я сразу же обсудила это с мамой. И пообещала, что все увеселения будут проводиться только на первом этаже, а она заявила, что, если уж не может сама поучаствовать в веселье, то хоть послушает через доски пола.

– Что ж, – добродушно усмехнулся генерал Скайлер. – Давайте-ка я найду Самсона и попрошу добыть нам карточки и карандаши, и тогда мы устроим танцы!

С этими словами он вышел из холла.

Алекс воспользовался уходом тестя, чтобы по-настоящему обнять жену и увлечь ее в удобный альков.

– Наконец-то мы вдвоем. Ты пахнешь просто восхитительно, – шепнул он ей на ухо. – Это… клубника?

– Возможно, – ответила она, шутливо стукнув его веером. – А возможно, и розовая вода, просто мы ели ягоды днем.

– А, так вот почему твои губы такие алые, – произнес он, склоняясь за поцелуем.

– Полковник Гамильтон! – Элиза рассмеялась, увернувшись до того, как их губы встретились на виду у гостей. – У меня достаточно дел, чтобы еще и вас держать в узде.

– О, обуздайте же меня, я сгораю от нетерпения. – Алекс не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее, хотя бы ради искорок, что вспыхивали при этом в ее глазах. Он снова обхватил талию жены, притягивая к себе.

Элиза снова ускользнула.

– Дорогой! У нас гости!

– К дьяволу их, – заявил Алекс, прижимаясь теснее. – Давай сбежим в амбар.

– Сено мы будем укладывать позже, – прошептала Элиза, как только еще несколько гостей прошли мимо них. Осознав, как двусмысленно прозвучали ее слова, она вспыхнула, что ее мужу показалось совершенно неотразимым. – Но прямо сейчас долг зовет. – Она неохотно отодвинулась от него, выбираясь из родных объятий.

Алексу потребовалась секунда, чтобы привести в порядок камзол.

– Умоляю, скажи, твоя мать действительно говорила про звуки веселья и доски пола? Прости за откровенность, но «веселье» – это не то слово, которое ассоциируется у меня с миссис Скайлер – по крайней мере, не в привычном смысле.

Элизе не удалось скрыть лукавую улыбку.

– На самом деле она сказала, что если будет музыка, то пусть ее приглушат хотя бы доски пола и ковер. А если вдруг шум будет слишком сильным, она задернет балдахин кровати и выпьет стаканчик бренди, чтобы поскорее заснуть.