– Почему ты все еще тут стоишь?

– Я пришел сюда не для того, чтобы злорадствовать, – Он делает еще один шаг вперед, и я чувствую перемену в его поведении.

– Ты хочешь издеваться надо мной, да? Что я беспомощная сука.

Выражение его лица мрачнеет, и он садится рядом с мной на кровать, поворачивая моее лицо к себе, так что у меня нет выбора, кроме как смотреть на него.

– Ответь мне на что-нибудь, – бормочет он, пристально глядя мне в глаза. – Если бы ты была фертильной, сидел бы я сейчас здесь?

Вопрос застает меня врасплох, и я смаргиваю слезы, которые грозят пролиться. Я с трудом сглатываю, пытаясь обрести голос.

– Нет, – тихо признаюсь я. – Ты бы сейчас, наверное, лежал в постели с каким-то шлюхами и смеялись бы на мою холодность и фригидность.

Его взгляд пристально смотрит на меня, и на мгновение я замечаешь в его глазах проблеск чего-то незнакомого. Он внезапно заявляет.

– Ты переезжаешь ко мне.

Слова холодные и властные, не оставляющие места для спора. Я ошеломленно смотрю на него.

– Прости? – тихо спрашиваю я , думая, что ослышалась.

– Я сказал.– повторяет он, понизив голос, – Ты. Переезжаешь. Ко. Мне.

Он медленно выговаривает каждое слово, словно имеет дело с идиотом. Он резко встает, возвышаясь над вами.

– Завтра утром мои слуги соберут ваши вещи и отнесут их в мое крыло. С этого момента вы будете спать в комнате рядом с моей.

Он поворачивается, чтобы уйти, но останавливается у двери.

– И перестаньте выглядеть таким шокированным.

Я сижу там, ошеломлена.

– Ты не можешь просто командовать мной, как слугой! – кричу я ему в спину.

Он останавливается, но не оборачивается. Он просто ухмыльнулся, прежде чем уйти, оставив меня наедине с моими беспорядочными мыслями.

Глава 15

Зейд

Врач, суровый человек в белом халате и очках, стоял на своем. Когда я сердито посмотрел на доктора, сжав руки в кулаки по бокам, я резко сказал.

– Слушай внимательно, доктор. Я не уйду отсюда без нее. Вы можете либо выписать ее под мое попечение сегодня, либо завтра оказаться безработным.

Лицо доктора мрачнеет, и он скрещивает руки на груди.

– Господин Зейд, я понимаю вашу позицию, но она должна находиться под наблюдением врачей. У нее забинтовано лицо – ей нужна медицинская помощь.

Я наклоняюсь ближе, голос мой понижается до опасного шепота, мой взгляд острый и властный.

– В моем распоряжении все медицинские ресурсы. Она будет под наблюдением моих личных врачей, 24/7. Они будут отчитываться перед вами ежедневно. Но она. Идет. Домой. Со. Мной.

Врач колеблется, явно разрываясь между своей врачебной этикой и моим пугающим присутствием. После минуты напряженного молчания он наконец кивает.

– Хорошо, господин Зейд. Но с ней нужно обращаться с крайней осторожностью. И я ожидаю ежедневных обновлений о ее состоянии.

Коротко киваю, уже возвращая свое внимание к кровати, где она лежит спящая, ее лицо замотано бинтами. Я подписываю выписные документы без задней мысли, сосредоточившись исключительно на том, чтобы вытащить ее из этой стерильной, холодной больничной палаты в мой теплый, роскошный особняк.

Пока медсестра осторожно вынимает капельницу из ее руки, я наблюдаю за ее спящей фигурой. Ее лицо полностью забинтовано, открытыми остаются только глаза и рот. Она выглядит хрупкой – как чертова фарфоровая кукла. Медсестра шепчет.

– От высоты у нее кружится голова. Будьте с этим осторожны.

Я подтверждаю предупреждение медсестры легким кивком, запечатлевая его в памяти.

– И как долго будут держаться эти повязки? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от ее лица.

– Две недели, как минимум, – тихо отвечает медсестра. – Ее травмы… они довольно серьезные под этими повязками.