– Хочу спросить тебя, друг мой боевой, не слышал ли ты ничего о Ксении Захаровне? Как только с постели встал, искать начал. Но все тщетно, как в воду канула. Ни в живых, ни в мертвых, нигде нет.

– Ксения Захаровна – это случаем, не дочь ли боярина Самохина? – Делая вид, что плохо помнит о девушке, спросил опричник.

– Она самая. Исчезла в тот день, когда Новгород кровью обливался. Ищу ее. Уж больно по сердцу мне легла девушка. Ведь в то утро я спасти пытался отца и ее саму. Но подлый удар не дал мне это сделать.

– Не слышал ничего, друг, – наливая из кувшина ещё медовухи, отвечал Андрей. – Сгинула, наверное. Не печалься, – Андрей похлопал Даниила по плечу, – на твой век много боярынь будет.

– Нет, Андрей, – запротестовал нынешний хозяин дома, – о ней лишь думу думаю. Свет не мил без неё.

Ксения слушала разговор. В груди полыхал огонь ненависти. Ксения ощутила, как внутри неё борются две силы: желание проникнуть в разговор, сказать всю правду о Андрее, и страх столкнуться с этой суровой реальностью. Вспоминая о своих родных, которые когда-то смеялись и делились историями, она сжала кулаки.

Не знает, что случилось! Врун! Гадкий врун! Это ж он ранил Даниила, меня обманом увёз. Как я его ненавижу! Вот выйти сейчас и всю правду Даниилу рассказать о его друге!

Ксения уж было решилась, но вдруг осознала, что она уже совсем не та девушка, которую ищет Даниил.

Он увидит меня, увидит, что со мною стало и отвергнет. И я окажусь в лапах супостата. Нет! Никогда он не узнает моего позора. Ксения рукой провела по коротким волосам. Пусть помнит меня прежней. А я уйду к тетке в монастырь и буду молиться за него.

Ксения почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Этот дом, который был ей уютен и мил, теперь казался ловушкой. Она понимала, что должна выйти из своей привычной жизни, чтобы защитить тех, кого любит. И хотя страх не покидал её, решимость внутри росла. Она знала, что должна быть смелой, как бесстрашные герои, которых она читала в сказках.

Но в этот момент, когда она находилась на грани отчаяния, внутри неё зарождалась удивительная решимость. Возможно, именно этот страх является ступенью к её смелости.

Ксения поняла: чтобы защитить себя, она должна выйти из привычной жизни. Она должна быть героем своей собственной истории, даже если путь этот тернист и труден.

Когда мысль о свободе заполнила её, решимость переросла страх, и Ксения сделала шаг вперёд. Она готова была к переменам, даже если они означали оставить позади свою прежнюю жизнь ради будущего, которое она ещё не была в силах увидеть. Её сердце билось с такой силой, словно хотело вырваться из груди, напоминая о цене, которую ей придётся заплатить за этот выбор.

В просторной боярской горнице, освещенной мерцанием бесчисленных свечей, отражавшихся в полированных поверхностях резных дубовых панелей, царила атмосфера, которую можно было бы описать как изысканно-непринужденную. Воздух, густой от ароматов меда и пряностей, исходивших от только что расставленных угощений, мягко рассеивал полумрак, окутывая присутствующих теплым, интимным светом.

Два друга, боярин Даниил и его гость Андрей, сидели за низким столом из красного дерева, покрытым вышитой вручную скатертью, на которой красовались изысканные узоры, выполненные тончайшими нитями серебра.

Они потягивали медовуху из резных чарок, искусно украшенных миниатюрными изображениями лесных сцен и таинственных существ. Разговор шел оживленно, прерываемый раскатистым смехом и задушевными вздохами. Однако, за маской непринужденного дружеского общения скрывалась напряженность, незаметная на первый взгляд, но ощутимая для тех, кто был достаточно близок к этим людям. Эта напряженность происходила от секретной миссии, целью которой был поиск ценного предмета. Оба знали о существовании этого предмета, но место его нахождения оставалось загадкой. Этим загадочным предметом являлась боярыня ксения Захаровна Самохина.