— Папа! — радостно взвизгнула малышка, лучась как солнце и подтверждая мою догадку.

— Нюта, — нарочито строго понизил голос мужчина и стремительно вошёл к нам, — нельзя же так… Я уже всё отделение обежал в поисках тебя. Сколько можно нарушать больничный режим? – приблизился к девочке, но на лице не было злости, скорее деланная хмурость, которой очень старался хоть как-то пристыдить дочь.

– Папочка, — опять похлопала ресничками малышка, невинным ангелочком, крепко-крепко прижимая несчастного мишку к груди, — мне было жутко скучно в палате одной, вот я и пришла посмотреть на малышей, — и так сердечно, чисто, искренне улыбнулась, что даже я хмыкнула, принимая отговорку.

— Ты не развлекаться сюда приехала! — строго напомнил родитель.

— Знаю, а ты не волноваться! — парировала с удивительной заумностью малышка. — Ты же знаешь, я никуда не денусь. Я люблю здесь бывать, — она вновь повернулась к разделительному окну. — Они такие хорошенькие. Правда? Правда? – Частила и мишку к окну приложив, уверенная на все сто, что никто не думал по-другому. 

Несмотря на всю мрачность, и казалось бы несвойственную ему улыбчивость, мужчина смягчился. 

Даже его холодные глаза, стали не такими ледяными как были в начале. Скорее удивительно нежными, светлыми, как летнее небо, на котором сияет солнце.

– Ладно, миссис будущий врач, — сдаваясь, проворчал он. — Нам пора.

Ступил впритык к дочери, ловким движением подцепил её, усаживая себе на руку и прижимая к себе. Она с готовностью обвила его за шею одной рукой, другой по-прежнему обнимая мишку, и с любовью чмокнула папу в щёчку: 

– Я так рада, что ты пришёл. Мне сегодня обещали последний курс. Скоро поедем домой, — продолжала сиять своей невероятной улыбкой малышка.

– Да, знаю, медвежонок. Поэтому и пришёл — тебя поддержать.

– А потом опять на работу? — девочка заметно взгрустнула.

– Ну ты же знаешь, как это необходимо для нас. Но я к тебе ещё раз приеду вечером, — носом побурил-пощекотал шею девочки, и она заразительно засмеялась, пытаясь увернуться от странной и в то же время милой ласки отца.

Никогда не видела такой нежности к ребёнку. 

И сама никогда не испытывал ничего подобного. Родители меня любили, но не так чтобы излучать столько чувств и топить нежностью. Это скорее испытывала и получала Алина. 

Не скажу, что я от этого страдала, но глядя, как отец, может искренне и трепетно любить дочь, я действительно озадачилась.

Не пыталась примерить шкуру на себя, но осознала — не всем женщинам даётся инстинкт материнства, и редким мужчинам — тот самый, который отвечает за привязанность и желание оберегать своё чадо. Огромное сердце… И, видимо, я сейчас вижу мужчину именно этого редкого вида.

– Извините, – это для моих ушей бросил незнакомец. Чуть шаблонно, скорее так, чтобы показать своё воспитание и повиниться за сцену с дочерью. – Пошли, нас уже ищут, — а это уже малышке, шагая к выходу.

— Пока, — помахала мне девочка. Я на автомате ответила, к удивлению ощутив на губах улыбку. Они ушли, а я ещё несколько секунд зависала в прострации, а только вырвалась из паутины мыслей, вновь повернулась к разделительному окну.

7. Глава шестая

Глава 6

Виктория

Медсестра уже занималась другими младенцами… 

Я ещё немного помялась в комнатке, уже было собралась уходить, как девушка вышла:

– Вы ещё здесь?

— Да, но мне пора…

— Может, хотите на него посмотреть ближе?

— Я? — опешила очередному предложению. Покосилась на разделительное окно, где хорошо виднелись прозрачные кроватки малышей, и моего племянника, в том числе.

— НЕТ! — покачала головой категоричней, чем стоило бы. — До свидания, — торопливо шагнула прочь, но уже ногой за порогом, оглянулась: — А я ещё чем-нибудь могу помочь?