Но теперь я реально готова разорвать нашу связь. Пусть это будет так же больно, как ножом по живому. Пусть! Я готова!

– Нет, Петя. Мы больше не поедем ко мне. Между нами все кончено.

– Опять двадцать пять! – вздыхает он.

Перед тем, как уйти, он топчется у двери, а потом все же говорит:

– Если честно, мне и самому все это уже изрядно надоело! Все эти твои капризы, истерики, бесконечные ссоры и выяснения отношений. Это утомляет знаешь ли.

– Да что ты? – ехидно говорю я, – Ну прости, раз так! На этом и закончим!

Петино лицо краснеет от напряжения. Он невероятно зол. Если бы мы были дома, он мог бы ударить меня. Но здесь он не посмеет этого сделать.

– Дана, может, тебе и вправду замутить роман с каким-нибудь студентиком? Будете на пару выносить мозги друг другу! Ты присмотрись к этому новенькому аборигену!

– Я присмотрюсь! – огрызаюсь я.

Теперь я тоже злюсь. Да так сильно, что готова запустить в него стулом. Хоть бы он скорее ушел!

– Удачи тебе! – зло говорит он.

– И тебе! Привет жене! – кричу я, пытаясь сделать свой голос максимально радостным и беззаботным.

Едва за Петей захлопывается дверь, я роняю голову на стол и начинаю рыдать, заливая слезами ответы на вопросы группы Р-12. Меня словно прорвало – слезы льются потоком, из груди рвутся истеричные всхлипывания. Давно я так не рыдала!

И тут дверь снова открывается. Наверное, снова Петя – как всегда передумал и пришел просить прощения. Вечно он сначала вспылит, а потом извиняется.

Я продолжаю рыдать, не поднимая головы. Пусть видит, до чего он меня довел!

Он подходит и кладет ладонь на мое плечо. Какое-то странное прикосновение. Вовсе не Петино, слишком нежное.

– Дана Игоревна… Кто вас обидел?

Я вздрагиваю. Голос тоже вовсе не Петин, а…

Я мгновенно замолкаю,поднимаю опухшее, красное заплаканное лицо с черными разводами от туши на щеках и встречаюсь взглядом с Ярославом Борисовым.

После того, как я ушел с практики по зарубе, я решил устроить себе выходной и пропустить все оставшиеся пары. Пошло все на х*й!

Сходил в спортзал, потом позвонил приятелям и встретился с ними в баре, выпил бокал пива с и рассказал парням о моих сердечных делах.

– Слушай, может и нам на филфак поступить? Судя по твоему рассказу, там полно безотказных телок!

– Да иди ты! – смеюсь я.

Парни начинают ржать.

А меня будто переклинило. Внутри стало жечь от желания еще раз увидеть Дану Игоревну. Не получается у меня найти к ней подход. Даже общего языка найти не могу! Все не так, как должно быть! И я дурак, и она упрямая стерва!

Но вот когда она утром подошла ко мне в коридоре, встала от меня очень близко, я чуть не офигел от этой близости, сидел, как дурак, не мог даже взглянуть на нее, а потом и вовсе сбежал.

Какой же я дурак! А ведь она права – веду себя, как мальчишка. Нет. Как недоразвитый, тупой мальчишка!

Надо извиниться перед ней. Реабилитироваться, так сказать. Может, она еще в универе?

Я бросаю парней и еду в универ, бегом поднимаюсь на второй этаж и сталкиваюсь у расписания с Василисой. Место встречи изменить нельзя!

– Эй, братуха, ты что здесь забыла? Пары-то давно кончились! – весело говорю я и кладу руку на пухлое плечо Василисы.

Она тут же сбрасывает мою руку, сверкает зло своими голубыми глазами и отвечает:

– Я была в библиотеке, готовилась к коллоквиуму. А ты что тут?

– Коло… Что? – непонимающе спрашиваю я, а потом машу рукой и спрашиваю, – Не подскажешь, белобрысая стерва еще тут?

Василиса хмурится.

– Ты про Дану Игоревну?

– Ага, про нее.

– Видела ее недавно, она вроде бы еще на кафедре.

– Спасибо, брат! Увидимся завтра!

Я звонко целую Василису в щеку – безобидно, по-братски, но она краснеет до корней волос.