Я улыбаюсь, но он не реагирует на мою шутку. Обиделся, малыш…

– Ярослав, прошу, вернитесь на занятие, иначе ваши одногруппницы четвертуют меня после звонка. Похоже, за один день вы успели очаровать их всех!

– Не вернусь! Отстаньте от меня, Дана Игоревна! – недовольно бубнит он, не глядя на меня.

– Я не отстану от вас, Ярослав! – отвечаю я.

Он поднимает голову, смотрит на меня пронзительно-грустными глазами цвета зеленой травы. Глаза у него – очень красивые, ресницы – длинные, черные. Я опускаю взгляд на пухлые, чувственные губы и…

И вдруг кладу ладонь на его затылок, притягиваю его к себе и… страстно целую эти манящие, сладкие губы…

Мысленно…

Конечно же, я поцеловала его мысленно…

Но, боги, как же все затрепетало внутри от этой безумной, мимолетной фантазии! Что со мной сегодня? Недостаток секса? Только флирта со студентом мне ещё не хватало!

– Ярослав, я от тебя не отстану, пока ты не вернешься в аудиторию, – повторяю я уже строже, – Что это еще за детские капризы?

Он соскакивает с подоконника и идет, но только не к аудитории, а к лестнице, сбегает вниз, скрывается из виду.

Упрямый! Глупый мальчишка! Мачо недоделанный! Ну и пусть обижается.

Цокая каблуками, я возвращаюсь в аудиторию. На моем столе уже лежат листочки с ответами. Хочется швырнуть их на пол, взять сумочку и уйти домой. Хочется быть такой же смелой бунтаркой, как этот Ярослав. Но… Мне почти тридцать, и я давно не девочка-студентка. Это им можно быть дерзкими и безбашенными, но не мне.

Я смотрю на притихших девушек и замечаю на себе пристальный и внимательный взгляд Василисы Егоровой. Ох уж эта Василиса! Наверняка, догадалась, что я бегала за ее подопечным. Слишком сильно она о нем заботится.

– Девушки, вы молодцы! – спокойным голосом говорю я, глядя в глаза Василисе, – А теперь, когда бунтари самоликвидировались, давайте продолжим разговор о Теодоре Драйзере.

После пар я сижу на кафедре. Передо мной – чашка с остывшим кофе и листочки с ответами группы Р-12. Мне нужно их проверить. Но вместо того, чтобы проверять, я смотрю, как за окном сгущаются осенние сумерки. Настроение – самое скверное и тоскливое.

Внезапно дверь открывается, и на кафедру заходит Петя. Раньше, когда я видела его, все внутри сжималось и трепетало. Когда это чувство прошло?

– Вот ты где! Звоню-звоню, ты не берешь трубку! – недовольно говорит Петя, встав возле меня и сложив руки на груди.

Я молчу. Не хочется говорить с ним после такого утреннего облома. Что он мне скажет? Наверняка, предложит поехать ко мне и заняться сексом, как будто я по-прежнему двадцатилетняя студенточка и только и мечтаю о сексе.

А потом он, как обычно, уедет к жене и будет весь вечер смотреть с ней в обнимку сериальчики. А то что я тоже хочу смотреть с ним сериалы – это его ничуть не волнует. Это мои проблемы! Я ведь должна входить в его положение! У него – семья, ребенок, а я всего лишь любовница.

Петя не понимает главного – любовницей может быть только молоденькая, на все согласная, дурочка, потом любая девушка умнеет, перерастает такие потребительские отношения. Каждая любовница мечтает стать одной-единственной для мужчины.

– Дана! Ты меня слышишь? – нервно произносит Петя.

Я смотрю на него усталыми глазами и говорю:

– Петя, так больше не может продолжаться. Извини, но, похоже, я окончательно перегорела. Ты не уйдёшь из семьи, а я больше не могу находиться на втором плане, не могу больше быть в статусе любовницы.

– Ты просто устала, Дана. Поехали к тебе. Обсудим завтра.

Он берет меня за запястье, тянет к себе, заставляя встать из-за стола. Я подхожу к нему и отчетливо вижу все морщинки на его красивом лице. Я знаю все его родинки и шрамы. За десять лет мы успели сродниться, крепко переплестись жизнями и судьбами.