А видео воспроизводит себя снова и снова. И он видит каждый раз… как его жена падает с лестницы. Как она в этот момент улыбается и тянет руку к Марине, а та… та пытается ее поймать, удержать, и не успевает.

Мила катится по лестнице вниз и распластанная лежит на ступеньках, указывая пальцем на Марину.

И в промежутках между этими кадрами другие… Он с ремнем в руках и мечущееся под ним тело, искусанные губы и расширенные от ужаса глаза.

И снова зеленое платье Людмилы, ее вспухший живот, которым она прокатилась по ступеням, и этот омерзительный взгляд. С триумфом.

От дикой боли его передернуло.

- Сукаааааа!

Горловым выдохом, с низким стоном. Сукаааа! Задыхаясь, сдергивая, на хрен, галстук, расстегивая пуговицы рубашки и шатаясь, разводя руками кружит по кабинету.

И снова к ноуту, снова смотреть и тихо, очень тихо утробно рычать.

Пришло еще одно сообщение, и Петр нервно его открыл вспотевшими и дрожащими руками.

«Она не ждала от тебя сына!»

- Вот не знаю… Похож он мне на кого-то, наш Лешик, и понять не могу, на кого. Прям вот сильно похож. То ли на актера какого-то, то ли певца… Красавчик наш синеглазый.

- Льдинка ни на кого не похож. На меня похож. Нет такого человека, кто сравнился бы с моим мальчиком, да, мое солнышко?

Я застегнула кофточку на несколько пуговиц, зацеловала ручки и поправила тоненькую очень светленькую прядь волос на лобике.

- А я говорю - похож. И ямочка эта на подбородке…. Только б вспомнить, на кого.

- Тетя Лара, Льдинка неповторим. Поэтому вы и вспомнить не можете.

- Это да… мой сладкий. Марин, ты с Мишей говорила?

 - О чем?

Она деловито сложила подгузники в стопку, потом носочки. Молчит. Не знает, как сказать.

- Ну как о чем… О вас.

- О нас?

- Ну да, о вас.

Эту тему я затрагивать не хотела. Она меня раздражала и заставляла чувствовать себя отвратительно. Потому что Миша был слишком рядом, слишком всегда угождал, старался, заботился, и от этой заботы меня трясло… потому что я знаю, что за все в этой жизни надо платить. Нет ничего просто так. Да, Миша ничего не просит взамен. Но он ждет, он надеется, он хочет. Он смотрит на меня этими возбужденно преданными глазами, а мне хочется спрятаться от них как можно дальше.

Он берет на руки Льдинку, а мне отобрать хочется, не дать ему ворковать с ним. Не знаю почему. Это на самом деле ужасно, я чувствую себя отвратительным, неблагодарным человеком.

- Теть Лар, нет нас и никогда не будет. Не могу я… не могу, понимаете.

- И зря! Ты просто не даешь этому шанса, ты просто не хочешь никого подпускать к себе. А Миша… Миша на многое готов ради тебя и малыша. Знаешь, мама моя говорила, что должны любить тебя, а не ты. Много больше любить. Подумай. Он и при работе, и при должности, и деньги водятся. Да, не богач крутой какой-то, но все, как у людей.

- Я понимаю…

- Не понимаешь. Поговори с ним. Он сегодня приедет. Ты не можешь постоянно избегать этого разговора. Вынырни из своего кокона. Жизнь продолжается!

И я тоже понимала, что не избежать, что рано или поздно он состоится. Хотелось бы, конечно, как можно позже… Но Миша приехал вечером с пакетами продуктов.

- Девочкиии, а я мандаринки привез и яблоки. Сегодня в соседний город ездили, накрыли там одних с незаконной торговлей. Так все с мешками фруктов вернулись.

Взгляд на меня и тут же отвел. И я этот взгляд уже знаю, чувствую. В нем восхищение, ожидание и надежда. И мне от этого взгляда спрятаться хочется. Исчезнуть. Чтоб не смотрел вот так. Потому что, мне кажется, я не заслуживаю… потому что он слишком хороший для такой, как я.

- Ладно, вы тут пораскладывайте все, а я с Льдинкой пойду погуляю. Погодка отличная, солнышко.