Я видела, что он хочет что-то сказать, но его сломил жуткий удушливый кашель. Он буквально задыхался.

— Цветы… — прокряхтел страшным голосом и указал пальцем на девушку рядом с собой.

Взгляд ее быстро стал испуганным.

— Убери этот цветок! — вскричал Филипп, подхватывая пошатнувшегося брата.

Она словно к земле приросла, лишь судорожно хватала ртом воздух и ничего не могла ни сделать, ни сказать.

— Убери сказал!

Я метнулась к ней, вырвала откуда-то взявшуюся в ее волосах розу и отбросила в кусты.

— Я просто увидела его на траве… — со слезами на глазах прошелестела она. — Он был свежим, и я… я…

— Замолкни, — рявкнула на нее, и она тут же отскочила к остальным. — Аллергия? — Я подбежала к Филиппу, заглянула в глаза Кая. Взгляд его был туманен, по лицу расползлись странные черные нити. Он дышал часто-часто, точно не мог насытиться воздухом.

— Можно и так сказать, — мрачно выдохнул Филипп. — Я не знаю, что делать при таких приступах. Кай разрешил своему лекарю уехать до обеда… Тот единственный знает, как это остановить.

— Ладно. Где лазарет?

Филипп только открыл рот, чтобы ответить, но я не дала сказать ни слова, быстро заговорив:

— Веди. Мне нужна холодная вода, белладонна и листья азалии. Я видела их вон там. Ты, — ткнула в одну из девушек, — сорви несколько листьев и бегом в лазарет.

— А разве белладонна не ядовита? — осторожно уточнил Филипп.

— Замолкни уже, а. Быстрее в лазарет. Лешего на тебя нет!

Он примолк, обхватил брата за торс с одной стороны, я обхватила с другой.

Боги, надеюсь, он не помрет. Не то чтобы мне его жаль… Да и его смерть, стоит заметить, решила бы многие мои проблемы.

Просто у меня появился один вопрос, на который, похоже, сможет ответить только Кай…

7. 7. Услуга за услугу. Лира

Мне удалось быстро приготовить обезболивающее. Это мало походило на противоаллергическое средство. Но оно могло в одно мгновение унять боль и, если еще не поздно, привести в чувство.

Это все, на что я была способна. Если бы мне только дали знать, что за зараза сломила принца, возможно, я смогла бы придумать, как его вылечить. Впрочем, я догадывалась, что снедает его изнутри. И если мое предположение окажется верным, то… боюсь, я буду бессильна.

После принятия лекарства Кай впал в беспамятство — побочный эффект белладонны. Его перенесли в спальню, Филипп заботливо накрыл брата одеялом и попросил меня задержаться. Так мы и остались наедине, чего он и хотел изначально. Ну, если не брать в счет бессознательного Кая.

Сидели мы на диванчике долго. И молчали долго. Так долго, что я мысленно начала изнывать и поглядывать на часы. Авось обед наступил, и Филипп сжалится — отпустит перекусить. Но он продолжал изводить меня молчанием, быстрее, чем следует, перелистывая страницы какой-то книжонки. Вряд ли вчитывался.

— Ладно. — Неожиданно захлопнул книгу, вынудив вздрогнуть. — Все равно этого разговора не избежать.

Как хорошо, что между нами есть небольшое расстояние: он сидит в одном конце диванчика, я в другом. А то я вырвала бы из рук эту книгу и заехала бы ей по его наглому лицу. За попытку надругательства с помощью запретных зелий.

Додумался же… Вроде с такой внешностью у него проблем с девушками быть не должно. На него многие поглядывали тогда в таверне. Почему же я оказалась целью?

— Ну и? — Изогнула бровь, сложив на груди руки. — Я тебя внимательно слушаю.

Филипп сглотнул, отложил книгу и посмотрел прямо в глаза.

Не знаю почему, но меня это только разозлило. Надо же, как сильно я его сейчас ненавидела. Не до конца еще осознала это, но, похоже, моя ненависть исчезнет не скоро.