Это оказалось еще хуже, чем сидеть в тишине с Филиппом. Я кожей чувствовала на себе внимательный взгляд мужчины. Исследовал лицо, плечи и… все, до чего доставал взор. Я могла бы принять это за попытку вывести меня из себя, но он был чересчур загадочен и непонятен, чтобы делать такие поспешные выводы. Ясно одно: у него есть скрытые мотивы. Во всем. Всегда. Как и у всех Темных.

Но все же молчание угнетало, а сосредоточиться выходило с трудом. Да и мысли буквально душили. А вместе с ними страшное любопытство.

Его недуг не давал покоя. Это не какая-то безобидная аллергия на пыльцу. Вовсе нет...

Вероятнее всего, его прокляли. Одна из наших. Иронично, что проклятие связано с цветами: это как бы напоминало о том, кто именно его проклял. Вдыхая аромат, он начинает задыхаться. Теряется в пространстве, на лице вздуваются и наливаются чернотой жилы. Такое состояние может привести к летальному исходу, или того хуже — к безумству.

Поэтому нужно было сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы настолько разозлить нимфу. Подобное проклятие у нас не приветствовалось. Применяли нечасто, в основном самые кровожадные, а те жили далеко — в тропических лесах, как отдельное племя.

Дело принимает интересный оборот. Любопытно, что связывает Кая с дриадами? Занимательная, должно быть, история.

Я решила спросить напрямую. Ненавижу ходить вокруг да около.

— Ваше Высочество, вас прокляла нимфа?

Подняла на него глаза, а он слегка сощурился, вперив в меня подозрительный взгляд.

Да уж, я хожу по тонкому льду, упоминая нимф. Мои познания могут выйти мне боком: нынче лекари и историки о нас скажут немного. Все из-за того, что дриады, обозлившись на людей за смерть моей прабабушки, сожгли их храм с ценными артефактами и свитками, которые содержали информацию не только о нас, но и о многих других существах.

— С чего ты взяла?

Ага, решил вывести меня на чистую воду. Ну, или всего лишь не доверяет. Все же о таком лучше не болтать. Но и я не могу так просто сказать, что я нимфа и, разумеется, знаю о всех наших удивительных и местами страшных способностях.

— Я сталкивалась с проклятыми. У меня был пациент…

— Значит, ты знаешь, как это лечится?

Он выпалил этот вопрос так быстро, что я раскрыла рот и, как одна из его кандидаток, невинно хлопнула глазками. Куда-то его подозрительность исчезла. Теперь в бездонных глазах плескалась… надежда. Сильная надежда.

Мне даже жаль ее разбивать.

— Нет, к сожалению.

Это было правдой. Такое проклятие имеет особую силу. Вообще не от всех наших проклятий есть антидот, так что я не уверена, что это можно вылечить.

— И ты ничем не смогла ему помочь? — спросил спокойно, но этим спокойствием, как бы ни старался, он не смог скрыть от меня тот факт, что от него ускользнула, возможно, последняя тень надежды. — Что с ним стало?

Похоже, Его Высочество тоже не поклонник хождений вокруг да около. Спрашивает в лоб, догадываясь, каким будет ответ.

— Обезумел. Постепенно проклятие сводит с ума, а безумство быстро отнимает у проклятого все человеческое. Он теряет себя. И в этом случае уж лучше смерть, чем та пустота, что на него обрушивается.

Ответ вышел холодным, как будто безразличным. Но я не знала, что испытывала в этот момент. Жалость? Жгучий интерес, ведь не за просто так его прокляли? Или мне действительно было все равно?

— Обнадеживающе.

Кай улыбнулся. Искренне. Словно мной не было сказано таких ужасных вещей.

Болван.

— Перестань ругать меня, — сказал серьезно, но с прежней улыбкой. — Порой ты забываешься.

Да что ж такое?! Я уверена, что не говорила это вслух!

Сжав губы в узкую линию, вдруг придвинулась к нему. Очень-очень близко, едва не коснувшись носом его носа. Он задержал дыхание от удивления, а сердце его застучало чаще — я четко услышала это.