– Антон, ты после операции. У тебя все швы, наверное, разошлись.

– До приема врача пока далеко, а ты рядом. Раздвинь ножки, по-супружески, без разврата.

Ира поворачивается к Антону и обнимает его. А он ее целует. Ласково нежно. Он хорошо целуется. И вот она уже на спине, и ноги раздвинула, и сейчас все начнется. И она на сто процентов уверена, что будет кричать от восторга. Ой, вот уже и зашел. Надо ноги шире сделать, чтобы глубже. Господи, как хорошо то! Как же он здорово все делает! Она неосознанно начинает двигаться, подставляя под стержень те места, которые откликаются. Вот хорошо легла, это главное место. Сейчас еще пять движений, и все случился. О, Антон почувствовал, ускорился.

–Ир, все правильно делаю?

– Да, Антошечка, все хорошо, так как надо.

– Может ножки пошире разведешь, или все-таки на плечи?

– Пошире сделаю. Так хватает?

– Нет, еще капельку разведи.

Ира старается сделать доступнее свою пещерку. А Антон подводит руки под ягодицы, и прижимает Иру к себе, проникая на всю глубину. Иру достали туда куда надо. Она начинает кричать. Просто кричит ничего не стесняясь. Антон смотрит на нее и его тоже накрывает. Первый раз они это переживают одновременно. Только она начала чуть раньше, ей больше достается. Потом они просто лежат обнявшись.

–Ир, сегодня вечером придешь?

– Приду. И завтра приду, и послезавтра

– А муж?

–Он в командировке. Только на работе не светись рядом со мной.

–Хорошо, Ира, я здесь тебя ждать буду.

Через полчаса Ира уходит на работу. Лазарев выходит через час.

Что вообще происходит? У Иры снесло крышу напрочь. Не успевала она утром выйти из квартиры на улице Маресьева, она сразу же начинала ждать вечера. Она мечтала о том, чтобы ее обняли и притянули к себе крепкие руки, чтобы ее вывернули на левую сторону, чтобы ей было стыдно до самого сердца, чтобы ей целовали все и везде. У Лазарева было такое же состояние. Уходил он из больницы теперь каждый день под расписку и ждал ее у двери в костюме Адама, чтобы провалится в этот бушующий зов плоти, и очнуться только утром. Расстаться на день и снова упасть друг в друга. Им было хорошо. Но вокруг все равно существовал другой мир. Мир людей, мир правил, мир без них двоих. Они были очень взрослые и они это понимали. Может именно поэтому их встречи были такими неистовыми. Они не могли оторваться друг от друга, пока их не валил сон. О еде они вспоминали только в больнице. А все другое вообще шло как-то параллельно и по инерции.

Ира иногда приходила в себя и понимала, что на днях вернется муж, понимала, что на днях выпишут Антона. Как она дальше будет жить? Теперь она не представляла свою жизнь без каждодневного счастья. Муж перестал быть самым важным в этой жизни. А иногда она думала, что жизнь ее прошла зазря, и была пресной и безрадостной. Да и вообще, если бы не Антон, она бы так и не узнала, что такое быть женщиной, и каково это по-настоящему отдаваться мужчине. Мысли разъедали ее мозг. Она вообще перестала понимать, как дальше жить. Хорошо, что Антон мог поддержать просто взглядом, просто словом, просто прикосновением. И никогда не спрашивал ее ни о чем. Да и с чего бы? Они были знакомы меньше месяца. Он, наверное, думал, что он не имеет на это права, а Ира, наоборот, считала его самым близким человеком в своей жизни. Во-первых, потому что он открыл для нее эту жизнь, а во-вторых, потому что никому она так не могла доверить себя, как ему.

Примерно просчитывая, когда может вернуться Семен, Ира опять вернулась домой. Чтобы отвлечь себя занялась уборкой, ведь за неделю квартира стала походить на брошенку. А заодно решила проверить, как же ей без. Антона. Пока она мыла и шоркала, и готовила еду, было терпимо. А потом ее начало ломать, как наркомана. Она хотела эту дозу ласки и любви, она хотела поцелуев и разврата, но она держалась. Заходя в палату к Лазареву, она умоляла его не прикасаться к ней. Он понимал. И не смотря на собственные страдания, делал все так, как она просила. Не мешал ее борьбе с собой и с ним. А она прямо тухла на глазах, и сама это понимала. Не понимала она одного, что с этим делать, и как дальше жить. Но надо было или смирится с ситуацией или принять решение. Но она боялась. Боялась, потому что Антон молчал. Кто она ему? Ответа на этот вопрос не было. А спросить она боялась.