Конечно, он был взрослый и умный. Много чего видел в своей жизни. Но он не хотел даже думать о том, что Ира больше не вернется сюда, что он больше никогда ее не обнимет. Ему плевать на то, что она старше его. Он не видел женщины красивей. Он бы давно позвал ее замуж, но видит, как она бережет мужа от плохих новостей. Значит ей дорога ее семья и он не имеет права это испортить. Конечно, это ее выбор, таскаться от мужа к нему, офицеру запаса, на котором живого места нет, или завязать этот скоротечный роман. Но он всегда будет рядом, и всегда будет ждать, когда она станет свободной. Это его женщина. Лазарев ушел во флот в восемнадцать лет. И так случилось, что он отдал этому флоту всю жизнь. Конечно, он был молодой, и хотел семью, но как-то не сложилось. А вот Ира прямо запала в сердце. Нет сил у него отказаться от этой женщины. Поэтому будет рядом. Будет наблюдать и помогать. При любых обстоятельствах.

Сын ждал в машине, хотя Ира не опоздала ни на минуту. Он обнял ее и поцеловал в макушку. Мальчик мой, двухметрового роста, как же я люблю тебя. И они пошли домой. Ира налила чаю, сделала бутерброды, и села напротив сына. По его лицу было видно, что он подбирает слова

– Ты подожди мам, что-то все так сложно, что я слов подобрать не могу. Сейчас. Как у вас тут все, с папой? Как жизнь? Как перспективы?

–Да все, как всегда. Работа, командировки, суета. Но в общем все стабильно, и уже не изменится.

– Короче, не знаю, как сказать. Ты знаешь, что у папы есть другая женщина? Давно уже. Года два. А на днях родился ребенок. Месяца четыре ему сейчас. Не очень здоровый ребенок. Вот поэтому он и в командировках всегда. Помогает. Потому что не справляется его женщина. Я почему решился тебе об этом сказать? Лучше я, чем кто-нибудь другой. Да и думаю я, что он на развод на днях подаст. Потому что в той семье нужно его постоянное присутствие. Мальчик с ДЦП. Ну может я и не прав. Ты прости меня мама. Но я вас люблю обоих. Думал все рассосется, но нет. Ребенок, это навсегда. Поэтому ты как-нибудь прими это. Я специально решил тебе это сообщить. Если хочешь, поехали к нам. Там отвлечешься. А вот я тебе лекарство купил, на сегодняшний вечер. Хорошее лекарство. Армянское. Пять звезд. Я знаю, что ты не любитель этого. Но, а вдруг поможет. Ну я пойду, мамулечка. Мне на работу. Если что ты звони. Я сей момент прилечу.

Сын хлопнул дверью. Ирина вздрогнула. Как же так? Она совсем слепая и ничего не видела? Или он очень старался? И это супружеский мерзкий секс три раза в неделю, просто маскировка? Ведь у него уже два года было с кем спать! А она то, как дура думала, что любима и желанна, что у нее самый хороший муж в мире. Как обидно то! Как в груди жжет. Ведь она себя, когда схлестнулась с Лазаревым чуть не съела! Ведь думала, что семью рушит, что идеального мужа предает! А ее к тому времени уже давно предали! Ира проживала заново всю свою жизнь. Свадьбу, рождение детей, пеленки, распашонки, ожидание мужа с дежурств, его травмы и ожоги, когда она была с ним рядом сутки напролет, охраняя от смерти. Что она делала не так? Почему ее предали? Ну это первый вопрос. А второй, почему ее не известили сразу, что нет больше семьи. Неужели нельзя было это сделать прямо по-мужски. А ее просто пользовали. Удобно же. Там ждут и здесь ждут. Всем плохо, а Семочке хорошо.

Лазарев очнулся от своих дум в сумерках. О, а Ира так и не вернулась! Что-то случилось или решение приняла? Сидеть и ждать, когда известят об этом решении? Он так не умел. Надо пойти и узнать. Либо пан, либо пропал. А вдруг дома муж? И тут я такой Ромео? Ну что-нибудь придумаю, по обстановке. Но сидеть и ждать нет сил. Лазарев умылся, побрился, натянул футболку и джинсы и отправился в путь. Было страшно. От того, что Ира не вернулась к ночи, и от неизвестности. А что, если это все? Как он будет без нее жить? Как забыть эту женщину, если она решила уйти из его жизни? В окнах у Иры было темно. Что, никого нет дома? Ну тогда все более-менее понятно. Может заболел кто, может еще что случилось. Это проверить надо. Лазарев не слышно зашел в подъезд и так же не слышно стал подниматься на нужный этаж. В подъезде было темно и тихо.