– Антоша, давай еще быстрее, и глубже, глубже. Давай, давай, давай. Ты меня наизнанку выворачиваешь. Только не останавливайся.

У него от этих слов закипели мозги. Он ускорялся и ускорялся. Он расстегнул пуговицы на ее платье, распахнул его, и вывалил ее грудь из бюстгальтера. Господи, как же все хорошо. Надо потерпеть, и не проткнуть ее раньше времени.

– Антон, Антон, Антон, ещё, ещё, еще, ну, капельку, капелюшечку, чуть-чуть до дна осталось!

Он оторвал руки от ее груди, переложил их на бедра, и резко, одним движением насадил ее на свой кол. Она завыла и затряслась в конвульсиях, повторяя его имя. Он смотрел на нее и чувствовал, как семя поднимается к выходу и бьет ее в то самое дно. Она обмякла в его руках. Теперь он бился под ней, пытаясь запомнить все ощущения. Все, они пропали для этого мира. А потом заснули.

Первой проснулась Ира. Она так и лежала сверху. И чувствовала внутри себя то, что от ее движений начало оживать. Рано. Она встала с дивана и подошла к зеркалу. Ну красотка же. Волосы в разные стороны. Платье сверху снято, грудь выпустили на свободу, подол влажный, наверное, в сперме. Молодец красотка. Как дальше жить со своим Семеном будешь после такой оргии? Сзади подошел Антон, совсем без одежды, худой и жилистый, весь в шрамах. И стал раздевать ее. Ей было стыдно. Тело было не тем, каким бы хотелось его видеть. Обвисшая грудь, дряблый живот. Ей не семнадцать лет. Она не готова смотреть на себя такую. А он смотрит и трогает. Вот опустил свои пальчики между ног. И все, она расставила ноги и готова. Три, три половых акта потребовалось, чтобы в ней проснулась женщина. Ой ты господи, он вставил туда пальцы! Чувствительно. Только ножки надо шире. Ира обхватила одной рукой Антона за шею, а второй подняла вверх свою правую ногу. Половые шубы разошлись и в зеркало было видно, как ее обслуживают пальцы Антона. Вместо стержня. А стержень упирается в спину, он уже готов. С каждым движением Ира тянет ногу все выше, и ей хочется уже чего-нибудь посерьезнее.

–Ира, может встанешь на руки вперед? А я сзади в тебя войду?

– К такому я еще не готова

– Может клитор лизнуть?

– Лизни клитор, и пальцы вовнутрь вставь.

Антон садится перед ней, и она сверху видит, как работает его язык. А если ноги еще шире расставить, видно и пальцы. От этой картины все внутри у нее закипает. И хоть не любит она совсем это сзади, она спрашивает:"Ты хочешь сзади?"

– Я хочу, чтобы ты согнулась пополам, если можешь. Если не можешь, то и сзади не обязательно. Ира нагибается и опирается на руки. Антон всхлипывает, и она чувствует, как он осторожно, но по-хозяйски заходит в нее. Стоять не очень удобно. Но тут она чувствует, что параллельно с заходом Антошиного гвоздика сзади, клитор стимулируют пальчики. Все, забыты все неудобства. Теперь только ощущения. Захотелось расставить ноги, значит сейчас все-таки все случился. А она уже собралась терпеть. Смерч налетает неожиданно, Ира теряет контроль над собой, ее крутит в водовороте ощущений. Она уже готова упасть, но ловкие руки Антона подхватывают ее и одевают на крючок еще глубже. Так глубоко, насколько можно. Все, закрутило, понесло.

Ира просыпается от того, что светлеет небо. Ночь разврата прошла. Как хорошо, что это с ней случилось. А о Семене пока думать не будем. И так все замечательно. Спят они на полу, на одеяле, видимо так и не хватило сил вернутся на диван. Надо вставать, привести себя в порядок, по пути зайти в какую-нибудь кофейню. Она делает движение к свободе.

– Давай по рабоче-крестьянски с утра. Я сверху. Если хочешь, поцелую.