– Я всю четверть учился без двоек и троек… – начал Гриша, но увидев холод в глазах отца, невольно взглянул на руки. – Ну, было несколько замечаний за поведение… – продолжал он, а выражение лица Андрея осталось прежним. – Я очень старался провести декабрь без драк. Правда-правда! Кодрян опрокинул горшок с фикусом, но весь класс показал Варваре Александровне на меня… Учительница велела идти к директору. Олега не было в школе, а Федьку с последних уроков забрала Герда Андреевна на репетицию к новогоднему празднику. Когда я возвращался в класс, увидел, как старшеклассники избивают его… Я не мог не вмешаться! – Лицо мальчишки стало не по-детски серьёзным.

Отец лишь приблизил к устам полупустую чашку чая и осушил до дна.

– Сегодня получил пятёрки по английскому языку и граждановедению и четвёрку по математике. Пожалуйста, посмотрите мой дневник и убедитесь – я всю четверть старался! Он в ранце, – попросил Гриша.

Князь Денисов резко опустил пустую чашку на белоснежную скатерть и собрался вызвать охрану, которой приказывал не мозолить глаза, пока его милость трапезничает.

– Позвольте мне пойти на школьную Ёлку, отец! – сказал мальчик, осознав, что осталось совсем немного времени на то, чтобы спасти эту попытку.

– Куда только смотрела твоя бездельница-няня, коль ты здесь оказался? Что ж, за нарушения ты получишь сполна. А пока прочь с моих глаз, оборванец! – жестоко сообщил Андрей Георгиевич. Каждое слово, произнесённое устами этого человека, подобно сотне игл вонзилось в раненую душу ребёнка, обида и злость переполнили чашу терпения, и эмоции устремились наружу.

– Я инопланетянин? Нет. У меня шесть пар глаз и щупальца вместо рук? Нет! Может, ослиные уши? И снова нет, человеческие. Моя кожа зелёная в красный горошек? Смотри, она обычная! Я нормальный пацан! – нервно выкрикнул Гриша, подойдя к главе семьи слишком близко. – Почему ты меня ненавидишь, отец? Я такой же твой сын, как и Матвей! – В этот момент мальчик не мог объяснить себе, почему вдруг слёзы невольно потекли по щекам.

Последняя фраза сына окончательно вывела Андрея Георгиевича из себя, и он яростно ударил Гришу напряжённой рукой по лицу, разбив губы в кровь и оттолкнув мальчишку, отчего тот упал на паркет.

– Если бы Матвей не нуждался в доноре, я бы никогда не позволил Диане рожать второго сына, – молвил мужчина зловещим голосом и, подойдя к ребёнку, грубо схватил за ворот футболки и оторвал от пола. – А когда, казалось, нам удалось произвести на свет после трёх неудачных попыток здоровое и выносливое спасение для нашего сокровища, выяснилось, что ты не подходишь! Позже профессор Емельянов, царствие ему небесное, нашёл другой способ спасти моего ребёнка. А ты остался как бельмо на глазу и все эти годы продолжаешь бесить нас с Матвеем своим бесполезным существованием… – рассказал он, чуть не срываясь на судорожный смех. – Умри же, щенок!

– Андрей Георгиевич! – просторное помещение оглушил ужасный голос Ольги Захаровны, заставив хозяина особняка опомниться и остановиться.

– Где тебя носило? Как ты посмела оставить мальчишку без присмотра и вынудить меня тратить на него время?! – грозно закричал Андрей.

– Клянусь, господин, подобное произошло в последний раз. Зверьё вас больше не потревожит, – произнесла няня обычным тоном.

– Надеюсь, в противном случае я буду вынужден искать новую няню, а ты вернёшься в родную тюрьму, но уже в качестве приговорённой, – пригрозил хозяин и, швырнув Гришу Ольге Захаровне, приказал:

– Отдери щенка как сидорову козу, а после запри в его комнате!

Страшные губы «Надзирателя», безобразность которых не в силах был скрыть не один слой помады, довольно растянулись. Женщина, скрутив исхудавшие руки мальчика, сковала их наручниками и громко ответила: