А ко мне шла – «плывя над землей» – с усмешкой победительницы та самая отличница Ли. И что она так в эту награду вцепилась? Рядовое же упражнение. Но в глазах явственно читалась жажда обладания «прелестью». Меня неприятно кольнула догадка, что виной всему князь. Из груди донесся сладостный вздох, пальцы стиснули печать, нефрит которой хранил тепло его ладони. Ненавижу!

Но уступать не хотелось. И я приготовилась швырнуть «прелесть» на каменные плиты, чтобы потом каблучком по ней потоптаться. Не разобью, так вмятин наставлю.

– Что здесь происходит?! – грозный окрик наставника наполнил собой двор. Мужчина сам испугался своей грозности, торопливо оглянулся на покои, где потчевали гостя и уже тише прошипел: – Быстро ко мне! Обе!

Я отлипла от стены, отряхнулась, одернула юбку. Моя оппонентка приняла скучающий вид оскорбленной невинности, мол, не виновата – спровоцировали.

– Не ожидал, госпожа Ли, – досталось ей укоризненное, и девушка зарделась. Похоже, репутация здесь была гораздо важнее сломанных ребер. Ребра что… срастутся, а вот репутацию уже не восстановишь.

– Дайте мне сюда вашу награду, госпожа Чэнь. Я вам ее со слугой домой отправлю.

А мужик верно ситуацию понял. Обломленный в своих порывах цветник горестно поджал губки, следя за тем, как вожделенная «прелесть» уплывает в руки наставника, но возражать никто не посмел. Дисциплина, однако.

– Переписать двадцать листов труда «Благородное сердце, как нефрит». Каждой.

Горести на лицах цветника стало меньше, а злорадства больше. Еще бы. Упрямицу тоже наказали, вот она справедливость!

Возмущаться я не стала. В конце концов практика в письме еще никого не убивала, а вот владение «прелестями» очень даже да. Из благодарности к наставнику я бы и сто страниц осилила.

– И чтобы никакого шума, – предупредил сердито учитель, – иначе я доложу главе, что вы позорите честь школы.

Цветник зашуршал юбками, чинно расползаясь от здания. Я тоже отошла в тень, недовольно обдумывая то, что произошло. Было от чего впасть в уныние. С вазой для ягод я справилась – молодец, а вот простенький щит от воздушной волны поставить не смогла. Даже среагировать не сумела. О чем это говорит? Что я неуч. И с отличницей мне не справиться. Меня и троечница завалит. А уж если нападут толпой…

Но в покое не оставят. После сегодняшней унизительной «пощечины» так точно.

Во дворе школы были восстановлены мир и покой. Аккуратно подстриженные кусты, ровные каменные плиты, тень от старой сливы, а над всем этим благолепием – тишина, нарушаемая лишь тихим перешёптыванием девиц.

– А ты молодец.

Я удивленно обернулась. Вскинула брови на приветливую улыбку. Надо же… Типичная идеальная барышня: изящество от кончика туфель до заколки в волосах, только вот глаза с задорной хитринкой…

Память несколько ошарашено – видать, впервые меня здесь кто-то хвалил – выдала: Лян Мэйлин.

– Барышня Лян, – склонила голову – тело отреагировало само без какой-либо команды.

– Ой, зачем так официально, – замахали на меня руками, заулыбавшись. Надо же… сколько жизнерадостности. – Честно, – Мейлин перешла на доверительный шепот, – я даже рада, что эта выскочка Ли получила по заслугам. Вечно она гордится и нос задирает. Считает себя самой умной. А ты сегодня показала, что и талантливее есть. И князь тебя заметил. Слышала, он до сих пор не женат.

Ого! Меня навестила оппозиция. Занятно. Но она со мной, пока ей выгодно… Жаль. Я бы не оказалась от союзницы. Настоящей, а не временной.

Ну а с князем все понятно. Жених. Перспектива. Столица и императорский двор. Вот дамы и сшибли копья.

– Спасибо, Мейлин, – я изобразила смущение, – сама не знаю, как так получилось… Мне просто повезло сегодня.