– Уходи, – процедил он сквозь зубы.

Дора резко поднялась с кресла, её движения были резкими, почти неестественными. В её взгляде сверкнуло что-то дикое, неуправляемое. Её губы шевельнулись, но вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный стон. Она шагнула ко мне.

Я попятилась, но Найджел перехватил её, крепко удерживая за плечи. Она извивалась, пытаясь вырваться.

– Это ты виновата! – снова закричала она, её голос сорвался, стал резким, болезненным. – Ты!

– Ради бога, Пэм, уходи отсюда! – крикнул Найджел, с трудом удерживая свою обезумевшую мать.

Я не стала спорить. Развернувшись, я вылетела из их дома и почти бегом добежала до своей комнаты. Дрожащими руками захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось так сильно, что отдавало болью в рёбра. В висках пульсировала кровь.

Наверное, это был шок. Голова гудела, перед глазами всё ещё стояли эти безумные чёрные глаза.

Скоро стемнело. За окном послышался приглушённый шум мотора. Я услышала, как у дома остановилась машина. Отец вернулся.

Я задержала дыхание, вслушиваясь в его шаги за дверью. Может, в этом и крылась разгадка? Может, поэтому Найджел ненавидел меня и избегал? Он, скорее всего, знал, что произошло с его матерью. Не мог не знать. Каждый день жить с ней под одной крышей – так и сам можешь сойти с ума. Естественно, что он ненавидел нашу семью. Я бы, наверное, тоже ненавидела и не хотела общаться.

На следующее утро я отрезала несколько роз в нашем саду, собрала небольшой букет и, глубоко вдохнув, перешла через дорогу. Утренний воздух был прохладным, солнечные лучи пробивались сквозь листву, оставляя на тротуаре узорчатые тени. Когда я постучала в дверь, сердце бешено колотилось. Дверь открыла Сара.

– Здравствуй, Пэм, проходи. Она пока спит, – сказала она, улыбнувшись мне.

– Я ненадолго, – я нерешительно протянула ей цветы. – Просто принесла розы. Поставьте их в воду, чтобы не завяли, если вам не трудно. Как она?

– Сегодня ей намного лучше.

Она посмотрела на меня внимательно и, помедлив, добавила:

– Прости меня. Найджел рассказал, что произошло вчера. Я правда думала, что она будет спокойнее… Никогда не простила бы себе, если бы она причинила тебе вред.

Я сглотнула ком в горле. Внутри всё сжалось от странного смешения облегчения и стыда.

– Ну, вы же не виноваты в том, кто мои родственники, – попыталась улыбнуться, но почувствовала, как к глазам подступили слёзы.

– Не смей, слышишь? – мягко, но твёрдо сказала Сара. – Не смей себя винить. Ты ни в чём не виновата. Ты не несёшь ответственности за взрослых людей и их выборы, которые они сделали ещё до твоего рождения.

Она вытерла мои слёзы и обняла меня. В её объятиях было что-то по-настоящему тёплое, материнское, от чего хотелось заплакать ещё сильнее, но я сдержалась.

Когда я вышла из их дома, я чуть не столкнулась с Найджелом. Он возвращался, судя по пакету в руке, из магазина. Я знала, что лицо у меня ещё заплаканное, но ничего не сказала. Просто прошла мимо и вошла в дом, ощущая его взгляд у себя на спине.

Через некоторое время я вспомнила слова Доры и поняла их истинный смысл. Отец начал медленно, незаметно разрушать мой разум. Видимо, со временем криков и избиений для него стало мало. Началось всё с мелочей.

Я собиралась в школу, уже опаздывала, потому что моё утро всегда проходило в суматохе. С утра надо было накормить отца, потом собраться самой и ещё умудриться поесть. Я не могла найти блокнот, в котором у меня были записи по биологии. Я обыскала всю свою комнату, но его нигде не было. Спустилась вниз и перерыла всю гостиную, потом пошла на кухню – и нашла его там. Чёрт, когда я успела его там оставить? Ведь делала уроки в своей комнате.