С этой подписью команда продолжала свою опасную игру со светом и тьмой, придерживаясь черного юмора, который, как спасительный круг, помогал им оставаться на плаву в бескрайних водах абсурдного и неизведанного.

Таким образом, пока они решали загадки и преодолевали нападения потустороннего мира, Каталина знала одно: иногда, смеясь сквозь слёзы и страх, можно найти путь обратно к себя, он ведет через темные уголки, пока они продолжают двигаться к разгадке.

Доказательства, которые исчезают на глазах

Каталина стояла в центре мастерской Вильяма Станфорда, слегка потрясённая тем, что всё, что она видела, казалось иллюзией, порожденной хаосом магии. Учёная, привыкшая полагаться на факты и логику, чувствовала, как её уверенность начинает размываться, ведь каждое открытие только приближало её к ещё более запутанному вопросу. Спальня художника, полная недописанных работ и незаконченных мыслей, теперь напоминала место, где время и пространство соединились в нечто мистическое.

Она подошла к столу, на котором были разбросаны множество черновиков и белоснежных листов бумаги. Каждый из них дышал таинственностью, как будто хранит внутри себя нечто большее, чем просто слово. Но когда она попыталась поднять один из листов, он распался на мелкие кусочки, как будто воздух пробуждался и вывозил их в никуда.

– Что за чёрт? – удивилась она, растерянно глядя на Джаспера, который также находился здесь.

– Иногда факты могут быть труднодоступными, как призраки, ускользающие от наших взглядов, – усмехнулся он, но в его улыбке скрывалась тень беспокойства. – Каждый шаг только усложняет ситуацию.

– С каждым прикосновением всё исчезает, – продолжала Каталина, отчаянно перебирая оставшиеся кусочки. Её мысли вновь вернулись к тем записям, которые вели к неизменной правде, но чем больше она искала, тем дальше ускользала цель.

Её внимание привлекли к сожалению, нечисленные эскизы, немного отошедшие от общего потока. На одном из них она заметила символы, которые ей были известны – связанные с магией защиты. Однако, как только она попыталась зафиксировать их на камере, они стали бледнеть, как если бы они никем не были написаны.

– Их не существует, – произнесла она в замешательстве. Это обстоятельство объяло её сильным чувством беспомощности.

– Мы заходим слишком глубоко в тьму, – произнёс Джаспер, смотря в пустоту. – Возможно, мы нарушаем святое пространство художника. Возможно, это не только его произведение, но и какое-то проклятие, которое мы не понимаем.

Тем временем Фаустин тяжело вздохнул, перебирая свои заметки.

– Всё здесь выглядит так, будто кто-то что-то скрывает. Каждая зацепка ведёт к непонятному, и как ни стараемся, ни одна деталь не помогает разобраться. Это затянувшийся процесс.

Непредвиденные события продолжали происходить. Лишь недавно исследовавшие старые паттерны и формулы заклинаний, их присутствие вдруг исчезло – страницы сворачивались, загораживая от себя ответы. Призраки, очевидно, вмешивались в их процесс, обвивая тайнами то, чего они не могли понять.

– С каждым повторяющимся открытием не хватает чего-то важного, как будто наших шагов заслоняет сама тень, – задумчиво произнесла Каталина, чувствовавшая, что страх растет, как непокорный вихрь. – Как будто у нас отбирают то, что мы осмеливались узнать.

– В этом вся суть, – согласился Джаспер, отстраняясь от пыли, озлобленной рядом. – Мы на грани, и игнорировать это – значит привести себя к полному краху.

Фаустин кивнул, и всё же у него зародилось нечто большее. Возможно, это были подсказки, которые изначально пытались прорваться наружу, но теперь, когда они пытались разобраться, судьба их прокляла.