О таких я даже не слышал. И так и сказал. И добавил:

– Ты хочешь взять «Бертран»?

Дикки расхохоталась.

– Ох, Тиро! – сказала она. – Зачем? Кто его потащит?

– Кэширо из отеля.

Эвер Дикки Хансен фыркнула.

– Я же сказала, что он мне не нужен.

– Тогда у нас есть только одно по-настоящему опасное место – склады у Кушигай. Если в них глубоко не соваться…

– А они чьи?

– Частью вроде бы ничьи, – подумав, сказал я. – Частью муниципальные, а частью – старых фирм, которые их даже не проверяют. Ол-гурэнтай там устроили себе базу.

– А робоохрана?

– Не знаю. Наверное, есть. Но с нашей стороны ближние склады – пустые, там никакой охраны нет. У нас неперспективный район и склады тоже неперспективные. Их вроде бы даже из активов вывели. Так их надо содержать, ну, электричество, отопление, следить за состоянием…

– Я поняла, Тиро, – сказала девушка. – А ограждение?

– Ограждение есть. Но такое, – сказал я.

– Какое?

– Дырявое. Вскрытое.

– Наверное, вашими усилиями? – со смешком спросила Дикки.

Я смутился.

– Наших там два прохода всего.

– Я так понимаю, вы – любопытные ребята.

– Немного.

– А ол-гурэнтай в какое время больше всего активны?

– Как раз вечером и ночью. Но все равно лучше не рисковать. Для них и днем ничего не стоит облить «вонючкой» или неон-гелем. А неон-гель не так-то просто вывести. Ходишь потом, светишься. Или «клопиков» запустят.

– «Клопиков»?

– Ну, те, которые рекламные, самые безобидные. Прилепятся и давай шептать: «Трусы марки «Хэма» – то, что нужно для вашего хозяйства».

Дикки рассмеялась.

– Серьезно?

Смех ее был чудесен.

– Ага, – сказал я. – Но если стимулирующие или кряковые, то лучше сразу под магнитный душ.

– Хорошо, Тиро, рисковать не будем, – сказала Дикки. – Я буду ждать вас завтра в десять у отеля. Кстати, а вот свалка…

– Тойдеканн?

– Да, я сейчас вижу ее в окно.

– Ну, это как бы достопримечательность района, – сказал я. – На Тойдеканн свозят всякую нераспроданную или устаревшую технику для переработки со всего города и окрестностей. Робо–таки тоже, бывает, появляются, но они долго не задерживаются, их сразу отправляют в комплекс на искусственной косе на переплавку.

– А попасть туда можно? – спросила Дикки.

– На Тойдеканн? Ну, сейчас вряд ли, – сказал я, вздохнув. – Там этап уплотнения, сама, наверное, видишь.

– Вижу, но завтра или послезавтра…

– Ну, как Дзионкай один останется.

– А–а… Это робоохранник?

– Ага.

– Ладно, Тиро, до завтра, – сказала Дикки.

– Приятных снов, – сказал я.

– Смотри, не затягивай меня в свой сон!

Дикки рассмеялась и оборвала соединение. А я подумал, что, приснись мне Дикки, я бы, наверное, запутался в отношениях с ней настоящей. Ведь если каждую ночь ты с девушкой ходишь под руку по городским районам и, защищая ее, бьешься с тысячами бойцов ол-гурэнтай, а потом вдруг оказываешься на необитаемом острове и обнаруживаешь после бури ее без сознания и почти без одежды на берегу…

Ох, мне было бы тяжело отделить придуманную жизнь от действительности, поцелуи от не-поцелуев, долгие душевные разговоры от коротких нейтральных реплик, смех от молчания, а тесные объятья в постели от случайных прикосновений.

Я бы сошел с ума.

Или попытался сделать так, чтобы придуманный мир хоть немного сблизился с реальностью. Что ничем не лучше сумасшествия.

Потому что это оно и есть.

Я вздохнул, перемял матрас, только-только подстроившийся под мою позу, зашел в арти-сеть и загрузил последние рекомендованные обновления для аплинка и чип-процессора. Перед глазами побежали строчки лицензионных соглашений, в которых, как сказал нам Сютун, весь риск при сбоях и нестабильной работе приложений, подписываясь, брал на себя конечный пользователь.