Расскажи чего-нибудь».
И Пужок стараться рад,
Речь повел на новый лад.
10
Слово за слово звучит,
И Бояка не молчит,
И без смеха, и всерьез
Задает он свой вопрос,
Говорит: «Откуда ты
Взялся?“ – „Прям из темноты.
Да не я один такой —
Много наших под землей.
Где они, там тьма, безлюдно,
Разобрать в потемках трудно
В мрачном скопище теней
Чудищ с лицами людей.
Все они кривы, горбаты,
И лохматы, и рогаты,
Кто с клыками, кто с когтями,
Кто с колючими шипами».
Мальчик вздрогнул, но потом
Смелость вновь проснулась в нем.
Вновь Пужок повел рассказ
Не на миг – на целый час:
«Братьев много у меня,
Все они моя родня:
Страх, и Смерть, и Страсть, и Жуть —
С ними в жизни не уснуть,
Мрак, и Ужас, и Кошмар —
А от них кидает в жар,
А еще Гроза, и Гром,
И чудовищ полный дом.
Дом и темен и глубок,
Под землею тот чертог.
И сидит владыка тут,
Посмотри-Умри зовут;
Страшен жуть, скажу тебе,
Даже мне не по себе;
Всех уродливей, темней,
Кровожаднее и злей;
Тоже круглый, как и я,
Но огромнее меня
Да к тому же волосат,
Пакли мрачные висят.
А меж ними глаз горит,
Страшен, грозен, ядовит.
Этот глаз всего один,
Но, скрываясь средь седин,
Видит в темени далеко.
Взором губит злое око
Несчастливчика того,
Кто посмеет вкось его
Посмотреть, и тех людей,
Кто трусливей и слабей.
Из глубин огнем горит,
Взглянет – в прах испепелит.
А еще Умри без ног,
Но проворней всех ходок.
Нету рук, а попадись
Ему под руку – простись
С жизнью, вмиг удушит он.
Гневом дух его силен».
А Бояка не боится,
Интерес в глазах искрится,
Интерес пылает в нем,
Обдает Пужка огнем.
«Ух! Аж страшно. Эй, малыш!
Испугался? Что молчишь?»
– «Нет… немного… так, чуть-чуть.
На меня наводит жуть
Твой рассказ. Однако мне
Заглянуть к твоей родне
Жуть как хочется глазком
Хоть одним, в твой страшный дом».
«Ой! – воскликнул вдруг Пужок. —
У меня ведь есть должок.
Я же должен дома быть
И заданье получить,
Как, когда, куда бежать
И кого еще пугать».
– «Ах, и мне пора домой,
У меня он тоже свой.
Мама ждет давно меня
И боится, где же я.
Не вернулся со двора.
Жаль, но мне уже пора».
Соглашается Пужок
С грустью: «Что ж, прощай, дружок».
А Бояка медлит, он
Расставаньем огорчен.
«Если мы с тобой друзья,
То прощаться нам нельзя
Навсегда“. „Конечно, нет! —
Был веселый дан ответ. —
Будут дальше наши встречи».
Только тот не верит речи:
«Как же мне дружить с тобой?
Не сойдутся свет со тьмой».
– «Не сойдутся? Мы сведем,
Выход как-нибудь найдем.
Веришь мне?» – «Конечно, да!»
– «Вместе горе не беда».
В тот же миг исчез Пужок.
А Бояка на порог
Из подвала кое-как
Выполз сквозь кромешный мрак,
Дверь скорее отворил
И тотчас глаза закрыл:
Солнца свет лучистым днем
Резал, будто бы ножом.
Стойко боль перетерпев,
Вихрем к дому подлетев,
Распахнул и крикнул в дверь:
«Не бояка я теперь!»
11
Но Бояка и не знал,
Что недавний друг удрал
Не к владыке в подземелье —
Ищет неслух приключенья.
Позабыв про свой должок,
Бегал, прыгал скок-поскок
Из подвала да в карьер,
Волчьих нор да в глубь пещер.
И в глубоких тех мирах
Веселился вертопрах,
Не вникая, есть ли вред
От его забавных бед.
А когда земные страсти
Улеглись, в надземной части,
Высоко на небесах,
Разгорелись жуть и страх.
Там Гроза и Гром не спят,
И грохочут, и гремят.
Им двоим что день, что ночь —
Гром с Грозой шалить не прочь
Над страдалицей-землей
В небе черном, как смолой,
Сплошь покрытом мрачной тучей,
Черной, грозной и гремучей.
Вспыхнет Молний жуткий свет,
А за ними Гром в ответ,
Небеса разверзнут пасть —
Ливень, Град готовы пасть
Под ужасный грохот их.
Не останется в живых
Ни одна из робких душ.
А они и рады уж.
А под небом, на земле,
Страхов тоже тьма во мгле.
Тетка Дрожь сама дрожит
И другим дрожать велит.
Раз к кому-то прикоснется,