Дмитрий помолчал, внимательно изучая лицо Миши. Последний ожидал, что капитан его обругает или прочтет нотацию. Но Юркин неожиданно усмехнулся:

– Молодец, Мишаня, – и хлопнул его по плечу. – Умеешь стоять на своем. Полезное качество. А в нашей работе, я тебе скажу, особо. А что касается твоего вопроса, то я уверен, что мы с тобой обязательно что-нибудь узнаем. Понимаю, что ты можешь этому не верить, но поверь хотя бы моему опыту, если тебе так проще.

– Да я верю, товарищ капитан, – тепло улыбнулся парень.

– Можно просто Дмитрий Федорович. Когда не в официальной обстановке.

– Слушаюсь, Дмитрий Федорович. – Митьков, продолжая улыбаться, шутливо взял под козырек.

– Вольно, боец. И еще кое-что. Я понимаю, что Степаныч – твой старый знакомец, но не надо трещать на каждом углу о нашей службе. О том, где ты служишь. Такие вещи всегда надо говорить к месту. Понял?

– Так точно.

– Вот и умница.

– Это из-за того, что на СМЕРШ многие косо смотрят? – напрямую спросил Митьков.

– Не только. Иногда это может навредить работе. В прямом смысле. Могу тебе примеры привести, если не веришь.

– Верю, Дмитрий Федорович. Но все же расскажите. Чтобы я знал.

– И то правильно. – Капитан огляделся. – Ладно, пошли. А то нам еще шагать и шагать. А по дороге я тебе расскажу.

Путь до расположения роты занял у офицеров не так уж много времени. Попутных машин им по дороге не попалось, поэтому расстояние до места назначения они проделали пешком. Юркин рассказывал Митькову о разных нюансах их работы, парень в ответ задавал уточняющие и не только вопросы. Даже со стороны они могли сойти за двух старых добрых приятелей, толкующих о том о сем, поэтому в части их встретили не слишком настороженно. Хотя командир, увидев удостоверения контрразведчиков, немного напрягся, и его тон, поначалу слегка добродушный, стал сухим и деловым.

– Захаров, значит, – задумчиво проговорил он. – Был такой, слышал о нем, но не застал. Меня назначили после того, как подполковник Кузьменко попал с ранением в госпиталь.

– Значит, вы не из местных? – Капитан качнул головой в сторону стоящих неподалеку бойцов. Они беседовали на воздухе.

– Нет. Меня направили из другой части. Да и эту роту, можно сказать, заново сформировали.

– Неужели фрицы всех положили? – поинтересовался старший лейтенант.

– Бóльшую часть. Чуть в окружение всех не взяли, еле выбились. Хорошо, подмога успела прийти, отогнали фашиста. А их там было солидно. Сам не видел, но бойцы, которые уцелели, как один мне все рассказали.

Дмитрий нахмурился.

– Что же, они, получается, неожиданно напали?

– В том-то и дело. – Командир закурил. – То ли заслали разведку к нам в тыл, то ли выдал кто-то. Но ударили знатно.

– Понятно, – сказал капитан. – А кто-то сейчас в роте есть из «старичков»? Ну, из старого состава?

– Старший сержант Никитин, с сорок второго здесь воюет. Сержант Ахметов. Он как раз за несколько дней до того случая к нам прибыл с новобранцами. Потом сержант Малинин. Еще младший сержант Литяк, связистка. Еще…

– Думаю, хватит, – перебил собеседника Юркин. – Нам очень надо с ними поговорить.

– Как скажете, – кивнул командир, хотя это было явно ему не по душе.

– Да вы не волнуйтесь, – сказал Михаил. – Нас интересуют не они, а Захаров.

– Да я понял. Идемте.

Офицеры решили разделиться. Капитан взял на себя Никитина и Малинина, а его подопечный – новобранца и связистку. Беседы тоже вели порознь.

Старший сержант Никитин смотрел на Дмитрия спокойно. Он был ровесником капитана, но внешне был полной противоположностью – высокий, привлекательный, уверенный в себе. Про таких говорят, что они пользуются успехом у женщин. Узнав, что контрразведчика интересует его бывший сослуживец, Никитин покачал головой.