По мне, так готовить несложно и даже интересно. Возможно, если бы мне приходилось делать это изо дня в день и в качестве постоянной повинности, я имел бы по этому поводу другое мнение. Но время от времени – это неплохая тренировка фантазии.

– Ты поэтому решила стать пилотом, чтобы, не дай бог, не стать домохозяйкой? – Заканчиваю и вручаю Ди сковороду, чтобы она ее помыла. Вот с этим одной рукой не справлюсь.

Девушка молча и аккуратно перехватывает утварь, чтобы снова не обжечься. Бросает на меня взгляд, ясно говорящий: «А тебе что за дело?»

Мне дело есть. Мне любопытно.

– Мне нравится летать, – отвечает. – Что здесь такого? Тим и папа говорят, у меня неплохо получается.

– Будешь пробовать в следующем году?

– Смеешься? – Ее губы трогает улыбка с налетом горечи. – Да и на Лондор нам теперь путь заказан в любом случае.

– Кстати, да. Почему Лондор? – интересуюсь между делом, убирая со стола уже ненужные предметы

– Миранда Морган, – просто отвечает Ди. – Она потрясающая.

Что есть, то есть. Я первый трижды за в поддержку этого утверждения.

– Морган сказала, что ты отлично сдала тесты, тебе отказали только из-за устного ответа. Если бы ты попробовала на следующий год, у тебя были бы неплохие шансы.

– Что-что? – ахает Ди. Она стоит у раковины, держит сковороду за длинную ручку, а вид у нее такой, будто еще минута – и сковородка окажется на моей голове.

– Что? – переспрашиваю невинно.

– Ты настолько на короткой ноге с Мирандой Морган, что можешь спрашивать ее, почему не взяли того или иного абитуриента?!

А, она об этом.

– Ну да, – признаюсь.

– Ты такой хороший студент, или твои родители настолько значимые люди? – спрашивает в ответ прямо.

– А то и другое выбрать нельзя?

Губы Ди тут же превращаются в прямую линию.

– Понятно, – коротко бросает в мою сторону и убирает сковороду на полку. В мою голову она так и не прилетела.

Мне тоже понятно, какие выводы сделала Дилайла: мои родственники настолько богаты и влиятельны, что Морган не смеет сказать и слова против их обнаглевшего чада. Ладно. Все равно, если я сейчас заявлю, что ее кумир и есть моя приемная мать, она только решит, что я выдумываю, чтобы произвести на нее впечатление.

Раздаются шаги, первым появляется Тим, за ним Норман, потихоньку подтягиваются остальные.

– Чем это так пахнет? – щурится и принюхивается Томас.

К тому времени я уже вышел из-за стойки и позволяю Ди принимать похвалу единолично. Да и нет у меня гарантий, что половина экипажа не откажется от завтрака, узнав, что я приложил к нему руку.

– Сестренка, ты сегодня в ударе! – откровенно ржет Дилан. – Вот уж не подозревал в тебе такие таланты.

– Отвали, – привычно и не зло огрызается Дилайла. – Я проиграла вчера в карты. Даже не мечтай, что это повторится.

Дилан продолжает подкалывать сестру, она адресует ему неприличный жест.

Все уже успевают рассесться и приступить к трапезе, как последним на пороге появляется капитан. И его выражение лица не предвещает ничего хорошего, потому что в руке Роу держит того самого робота-уборщика, который прошлой ночью успел сбежать с камбуза.

Повисает гробовое молчание.

– А я предупреждал, – негромко произносит Норман, но в наступившей тишине его прекрасно слышат все.

Капитан окидывает взглядом команду, а потом останавливает его на мне.

– Тайлер, на выход, – кивает в направлении коридора, из которого появился. – Остальным – приятного аппетита.

– Папа, может быть, позавтракаешь? – Ди делает попытку его остановить.

Заступается за меня или просто хочет избежать скандала? В любом случае, успеха она не добивается. Роу передергивает плечами и повторяет: