Через некоторое время Рита вернулась. Я уже подумала, что она потеряла где мы. В этих новых для нас местах, можно заблудиться. Снова, ничего не объясняя, теперь уже хмурая напарница крикнула, чтобы помочь ей вести лошадей вперёд. Мы погнали их с двух сторон, поднялись наверх, пересекли поле, спустились. И тут я увидела перед собой нечто… И у меня сразу очень-очень сильно испортилось настроение! До самого горизонта, на огромной территории вспаханной земли, видны были тёмные, передвигающиеся в разные стороны, точки, и на большом расстоянии друг от друга. То была основная часть табуна! Мне стало сразу как-то очень плохо от того, что я увидела. Но хотя бы в село не сбежали… С трудом понимая, что вообще происходит с лошадьми, и ещё не веря, что это правда, я только смогла спросить Риту: «Что они там делают на голой вспаханной земле?! Там же есть нечего!» Она согласилась со мной, печально кивая головой – абсолютно пустая земля! Да редкие, раскиданные далеко друг от друга кучки оставшейся сухой травы после уборки урожая. Но на пастбище полно травы, а что можно съесть там?! И по тому, как проказники были разбросаны друг от друга, мне захотелось заплакать! Да нам же их тут до утра не собрать! Положение было жуткое и мы даже не знали с кого начать. Для начала надо было хотя бы до них доехать…

Тот первый день пастьбы табуна я и Рита запомнили на всю жизнь! Опыта быстро собирать коней у нас ещё не было, ведь это был всего лишь первый наш самостоятельный рабочий день! И гривастые вредины упорно не слушались нас. Вот тебе и благородные умные создания… До самого вечера, уставшие от утомительного преследования непослушных упрямых гуляк, мы с Ритой сгоняли их в кучу и выпроваживали с полей! И это по вспаханной земле! Где не поскачешь на лошади, иначе она моментально выдохнется. А долго и нудно шагом следовали за каждой, челноком от одной противной шкоды к другой, и обратно. И так-до бесконечности. Рита с одного гигантского края, я с другого…В итоге поняли – лошади очень хитрые! Только подъезжаешь к беглянке и кричишь на неё, она поворачивает тогда в нужную сторону. Но стоило отъехать, как мерзавка тут же возвращалась на прежнее место. Мы и кричали на них и ругались! Даже плакали от безвыходности! Но негодники, словно издеваясь над нами, уходить с поля не собирались! Спасло то, что уже был вечер, и часть табуна сама повернула домой, а за этой частью поспешили и другие лошади.

Как же мы устали в этот день! Казалось истощение физическое и моральное у нас наступило полное. Ехали позади коней совершенно вымотанные, охрипшие от криков. И не было уже сил ни кричать на непосед, ни вообще что-либо делать, и благодарили судьбу, что в первый рабочий день поехали вдвоём! Иначе в одиночку это сделать было бы очень сложно. Сколько хороших, добрых, ласковых слов мы сказали в этот злополучный день озорникам! Все слова и фразы, какие только вспомнили, высказали им! А сорванцы шли спокойно шагом, с совершенно невозмутимым видом, будто ни в чём не виноваты, и вообще ничего страшного не произошло. Но мы были на них очень злы, и дали твёрдое слово никому о том, что произошло днём не рассказывать! Это был единственный раз, когда лошади смогли над нами так поиздеваться, больше такого не случалось.

Вечером мне пришлось спуститься с Рубина, и не нашлось пенька, чтобы опять на него залезть. Нашли по дороге на поле пустое старое дырявое ведро. Привставая на него, я попыталась вскарабкаться верхом на мерина. Но пушистые от мороза тёплые бока его были настолько округлыми, и моя толстая зимняя одежда мешала взобраться, что у меня ничего не получалось, и съезжала вниз. Рита с высоты своей рабочей лошади, то за ногу, то за руку пыталась втащить меня на спину моего конька. Кропоту и Рубину это не нравилось, и они стали нервозно топтаться на месте, от этого я снова скатывалась вниз. Мы так долго мучились, что стало смешно и засмеялись. Рите спускаться с коня тоже было неудобно, тогда бы она уже не смогла сесть верхом. Наконец-то каким-то боком, при этом покатываясь со смеху, моей напарнице удалось затащить меня за ногу на спину Рубину. Я не смогла сразу правильно сесть, и некоторое время ещё ехала, повиснув на коне боком, отчего он недовольно мотал головой. Но одежда была такой объёмно-пухлой, что сковывала все движения, да и усталость за тяжёлый день давала о себе знать.