– А Древохват? – спросила Мелли на правах главного специалиста по друидам. – И подозрительный голый дракон?

– Ну, лорд Нэйт к тому времени уже был мертв, так что это может быть лорд Гласс. Единственное, меня смущает, что голого дракона видели на другом конце города. А Древохват да, не вписывается. Хотя он, конечно, тоже был любителем прекрасных дам. И смерть зеленщицы, госпожи Доббо, тоже не вписывается. Нэйта убили с помощью артефакта, лорда Гласса похитили с помощью артефакта, а на госпоже Доббо они закончились, и пришлось применять зелье? Это странно.

Мелли хмыкнула. Дознавательница сделала пометку в блокноте – поговорить с родственниками погибшей зеленщицы – и достала карту.

Им оставалось самое неприятное – а именно, записаться на злосчастный отбор. Кларисса, может, и поставила бы это в своем рейтинге после морга, если бы им с Мелли не пришлось час идти вдоль стены до надвратной башни королевского замка, рядом с которой проходила запись, и жалеть, что они не взяли карету. А еще час стоять под палящим солнцем в очереди в караулку, а потом уговаривать распорядителя отбора, похожего на крысино-драконий гибрид лорда Гарденвуда, пропустить их с Мелли вдвоем. И если бы в караулке не было так тесно, что туда влезали лишь два стола, один с документами, а другой с артефактной чашей, в которой плескалась вода.

И если бы не ласковая улыбочка лорда Гарденвуда:

– Когда вы принесете обеты и заглянете в чашу, древняя магия заблокирует у вас память о предыдущей влюбленности. Если таковая, кхе-кхе, имеется.

– Для чего это нужно? – хмуро спросила Кларисса, понимая, что на фоне таких перспектив морг точно отступает на второй план.

В отличие от Мелинды, ей было что блокировать. Лорд Магарыч ждал ее в Розенгарде, прикованный к замку заклинанием Драконьей цепи, и дознавательнице было несложно представить, как он ко всему этому отнесется.

– Это давняя традиция. Видите ли, юные леди склонны влюбляться в, кхм-кхм, кого ни попадя. Смысл отбора в том, чтобы подобрать идеальную пару, а не заставить драконов страдать от неразделенной любви. Обычно мы держим это в секрете, но к вам, как к особым гостям, особое, кхм-кхм, отношение. И мы надеемся на неразглашение этих сведений. В любом случае, – закончил лорд Гарденвуд, явно прочитав по лицу Клариссы, куда им следует засунуть такие традиции, – если вы не хотите, то можете отказаться и вернуться домой.

Отказаться?

Дознавательница закрыла глаза. Она могла вернуться, да. Бросить расследование, подвести отца, оставить Мелли разбираться с убийцами и непонятным отбором и вернуться.

Наверно, Клариссе следовало видеть перед глазами укоризненного качающего головой лорда Магарыча, память о котором должна была забрать чаша.

Но она видела только мертвого Нэйта Драга.

– Скажите, лорд, а это состояние обратимо?

Распорядитель отбора остановил на Клариссе задумчивый взгляд. Потом медленно кивнул:

– Заклинание потеряет силу после отбора. Разумеется, если вы не найдете пару. О, леди Красс, вижу, вы готовы?

Мелли кивнула и шагнула вперед, к чаше. Кларисса поняла, что сестра вызвалась первой, чтобы дать ей время на раздумья.

Дознавательница сощурилась, глядя, как Мелинда читает с любезно протянутого Гарденвудом листа обеты («не нарушать правила», «не разглашать» и тому подобное), а потом склоняется над чашей и тут же выпрямляется, откидывая назад морковного цвета волосы.

Теперь Кларисса, наверно, должна была думать о лорде Магарыче. Или снова о Нэйте: о жутком следе от артефактной удавки на его шее. Или о Глассе, которого, может, еще удастся спасти.

Но получалось только о Багровом демоне и его приспешниках.