– Все хорошо? Может, врача? – тревожно спрашивала Мелинда в любезно предоставленной распорядителем отбора карете. – Ты подошла к чаше, заглянула в нее, а потом вздрогнула и начала падать. Я испугалась, схватила тебя за локоть…

– Все хорошо, Мелли. Все прошло.

В гостинице Кларисса вспомнила, что собиралась написать Крылатому Королю. Головная боль почти прошла, но леди все равно оказалось непросто сосредоточиться на событиях сегодняшнего дня. Рыжая свидетельница, голый дракон, труп Нэйта со следами от цепочки на шее…

…цепь, золотая, дракон на цепи, нет, расплавленное золото в глазах, нет, не вспомнить, образ ускользает из памяти, исчезает в черной воронке…

…неприятный распорядитель отбора, лорд Гарденвуд, странная клятва и ужасная головная боль.

Дознавательница полистала блокнот, достала из чемодана кристалл для связи и задумчиво перечитала последнее сообщение от отца:

«Смотри не выйди там замуж, мне будет неудобно перед Принцесской».

«Принцесска»?

Кто это?

Кларисса не помнила.

Дознавательница сидела на постели и пыталась взять себя в руки после ритуала: перестать рефлексировать и сосредоточиться на расследовании. Но делать это было мучительно-сложно.

– Так, все, – с непривычной решимостью сказала Мелли. – Давай сюда кристалл, я сама напишу отцу. Мне все равно нужно отчитаться мамуле и еще кое-кому. А ты ложись, отдохни.

Кларисса покорно разжала пальцы, позволив Мелинде забрать переговорный кристалл, и легла на кровать, ощущая щекой теплое пушистое покрывало.

Что было дальше, она не помнила.

Кажется, сестра сидела на соседней кровати и нервно составляла кому-то письмо, из-за тонкой стены доносилось девичье хихиканье, за окном шумел неожиданно поднявшейся ветер – а дознавательница уже не могла держать глаза открытыми и соскальзывала в сон.

Клариссе снились черные кудряшки отца, его острый профиль и тонкие, хрупкие пальцы, ерошащие ее волосы:

«Что грустишь, дочь? Тоже хочешь летать? А давай, я тебя покатаю? Только смотри не свались, как в тот раз. Я-то тебя поймаю, но если мама узнает, в нашей стране появится новый король».

Проснулась Кларисса ближе к полудню. Мелли ушла, заботливо задвинув шторы, и в гостиничном номере был полумрак. На спинке стула висело вчерашнее платье, на столе стоял закрытый чемодан с кристаллом для связи и валялась какая-то неаккуратно сложенная бумажка. Это оказалась записка от господина Трейна, который обещал зайти ближе к обеду и привести вернувшегося в Истинную землю драконов помощника покойного друидского посла.

Дознавательница аккуратно сложила записку, умылась ледяной водой, натянула платье, взяла блокнот и снова села на кровать, пытаясь восстановить в памяти цепочку вчерашних событий. Странно, но все, что касалось расследования, Клариссе удалось вспомнить в мельчайших подробностях: и труп лорда Нэйта, и рассказ несостоявшейся любовницы лорда Гласса, и фиаско Мелли с голым драконом. А вот отбор сохранился в памяти по частям. Самым ярким впечатлением был раздражающий (почему?) лорд Гарденвуд, очередь в замковую караулку и ужасная головная боль на обратном пути. Все остальное словно вырезали из памяти.

Записи в блокноте тоже ничего не прояснили. Отбора касались всего две фразы. От слов «драконья цепь» веяло ощущением безвозвратной потери, а запись про какую-то чашу казалась просто странной.

В комнату вошла Мелли с двумя кружками в руках. Она была румяная, свежая, еще чуть менее рыжая и более пятнистая, чем вчера. Пока Кларисса спала, сестра явно продолжала эксперименты со смыванием краски с волос – причем не очень удачно.

– Проснулась? Как ты себя чувствуешь? – с легкой тревогой спросила Мелли. – Вот компот, это тебе. Там еще была каша, но я знаю, что ты не любишь.