– Твою мать, – ругнулся он, стиснув зубы от ощущений, которые накатили новой волной, и прижал вспотевший лоб к земле.

Кэйлан ощущал зудящие ожоги. Со страхом он опустил взгляд на свои ноги. Словно слившись воедино с кожей, лопнувшие сапоги приросли к ногам. Обувь украшали маленькие и побольше дыры, а оттуда было видно кроваво-красное полотно с выступившими на нём пузырями и струпьями. Парня затошнило, голова закружилась и на секунду он подумал, что потеряет сознание.

Женщина перевела взгляд на дрожащего парня и, протянув руку, опустила на него легкий охлаждающий ветерок, сопровождающийся зелёным свечением. Кэйлан ощутил холод, который ласково прошелся сначала по ногам, а затем и по всему телу. Жуткие ожоги медленно затянулись, пузыри исчезли, разгладились, а кожа приобрела знакомый парню вид. Даже мышцы, пульсирующие от боли, расслабились. Он ощутил себя полностью здоровым и полным сил. Рука женщины обессилено упала, а затем всё её тело завалилось на бок.

Кэйлан подскочил, перекладывая её на спину. Он думал, что она потеряла сознание, но оказавшись на спине, она посмотрела на него затуманенным взглядом. Улыбнувшись, она протянула руку и коснулась его головы, пригладив волосы.

– Боялась, что не успею.

– Кто вы? – задал вопрос парень, осматривая лицо с изящными чертами.

Бледная кожа контрастировала с тёмными бровями, такими же тёмными глазами и волосами. Она словно была соткана из белых и чёрных нитей. Бледные чувственные губы сложились в улыбку, когда она заметила, как он разглядывает её. Большие глаза игриво сузились, наблюдая за эмоциями на лице парня.

– Я твой давний друг и наставник, Кэйлан. Вряд ли ты помнишь меня, ведь виделись мы с тобой шестнадцать лет назад. Когда ты родился, я была первой, кто взял тебя на руки. Моё имя Марион. И я советница твоего покойного отца, императора Циона рон-ВалУр Контара.

Он покачал головой.

– Не может быть, – не осознав смысл сказанного, проговорил парень.

Они внимательно смотрели друг на друга. Марион – с ободрением и торжеством. Кэйлан – со страхом и непониманием.

– Не может быть, – повторил он, всё также нависая над расслабленной женщиной. – Мои родители простые крестьяне.

– Твои опекуны были простыми крестьянами. Я передала тебя им, после твоего рождения.

– Что? – такой простой вопрос, наполненный десятками разных чувств и сложных эмоций, сорвался с губ парня.

Кэйлан сел на траву, хватая себя за волосы. Голова раскалывалась на тысячи кусочков. Мысли бурлили внутри, в груди то поднимались, то опускались истеричные смешки.

– Это всё чушь. Околесица! Бессмыслица!

– Я понимаю какого тебе сейчас, Кэйлан. Но мы во всём разберемся вместе. Я обязательно расскажу тебе всё, но не сейчас.

– Почему же? – рассердился парень. – Вы спасли меня, за что я вам, конечно, благодарен, но я не понимаю зачем. Император, наследник, сын Циона. Что, вашу мать, здесь происходит?

– Тише, тише, – Марион приподнялась на локтях и выставила руку в примирительном жесте. – Давай так. Мы успокоимся и всё обсудим.

– Да не нужно меня успокаивать! Это всё ничто иное как морок. Либо я умер, либо это сон!

Женщина поднялась, устроилась на траве и пригладила волосы в нервном жесте. Она не знала, как общаться с взбунтовавшимся ребенком, никогда не понимала, как вообще стоит общаться с детьми. Собравшись с мыслями и глубоко вздохнув, Марион повернулась к парню лицом, стараясь сохранять самообладание.

– Ты бастард императора Циона, – она кивнула, наблюдая за изменениями на лице возбуждённого парня. – Твоя настоящая мать умерла после тяжёлых родов, которые я самолично принимала по просьбе императора.