Григорий сказал:

– Настёна, нам, наверно, придётся ночевать здесь, – и вышел из дома с ружьём наперевес.

Он подошёл к мертвецу с ветреной стороны. Оказалось, что это была старушка с седыми волосами. На ней были кожаные штаны, как у мужчин, и короткий жилет без пуговиц на бечёвках. Через них выглядывали засохшие груди. Широко раскрытые глаза были затуманены. Григорий нашёл возле дров топор, лежащую за юртой лопату, начал копать яму. Рядом был сосновый лес, и почва была песчаной. Земля поддавалась легко, и он быстро вырыл яму до плеч. Начал покрапывать дождь. Гриша вынес из дома оленью шкуру, постелил на дне. Затем поволок труп и бросил в яму. Увидев, что старушка упала лицом вниз, он взял длинную палку и повернул её. Бедную, оказывается, ударили чем-то сзади. Закопал старушку, бросив на её лицо какую-то ветошь. В то же время ему стало тревожно оттого, что труп ещё был свежим, хотя пролежал под летним палящим солнцем. Он прошёлся вокруг дома. Обошёл с ружьём лес и берег поблизости. Увидев, что из дымохода повалил дым, он прибежал обратно в балаган. Быстро погасил огонь в очаге. Во дворе усилился дождь.

Кто-то закашлялся за дверью. Настя бросилась за спину Гриши. Парень направил дуло ружья на дверь. Она медленно отворилась, и молодые люди увидели старика с мешком за спиной. Он тоже держал в руках ружьё, увидев направленный на него ствол, вздрогнул, и рука с ружьём опустилась вниз. И старик взволнованным и беспокойным голосом тихо и внятно прошептал:

– Гришка, сынок…

Парень с изумлением уставился на вошедшего и, успокоившись, произнёс вполголоса:

– Вы… старец, откуда знаете моё имя?

Старик только тогда увидел за парнем испуганную девушку.

– Не бойтесь, я здешний старик, это моя изба. Не видели мою старушку?

Григорий осёкся, Настёна выдавила из себя:

– Ну, мы… только что…

Старик глянул на горестные лица, в которых была невысказанная жалость, и понял, что случилось что-то непоправимое. Он тяжело опустился на нары. Григорий вполголоса рассказал о том, что они видели и как схоронил старуху. Старик вышел из дома. Через некоторое время вернулся и запер дверь изнутри. Зажёг огонь в камельке, начал чистить карасей. Всё это время он поворачивался к ним спиной, и по тому, как часто подносил к глазам ладони, можно было догадаться, что он плакал. Гриша вспомнил, как плакал по умершей матери, и у него запершило в горле. Он глубоко вздохнул. Старик обернулся и сказал:

– Убийцы не придут в такой кромешный дождь убивать меня. Но осторожность не помешает, поэтому я закрыл дверь. По глазам вижу, вы очень устали и проголодались. Меня зовут Косолапый Михась. Здесь живу давно. Ты похож на моего сына, на нашего единственного сына… Когда вы плыли сюда, то, наверно, увидели крест на берегу. Он похоронен там. Его звали Гриша, Григорий… А вы откуда и куда едете? Откуда родом? Может, я слышал про ваших родственников… – и с какой-то тайной надеждой ласково глянул на парня. Бросил карасей в котелок, засыпал соль.

Григорий заволновался и начал сбивчиво рассказывать о себе:

– Я сирота. Вот решил пожениться и найти своё счастье в других краях. Отца не знаю, но моя мать Харитей рассказала, что мой отец Григорий умер, он был из речки Матта… – и уставился на Михася, как будто увидел только что.

– Ты сидишь на берегу речки Матта, сынок, твой отец… мой сын Григорий. И ты мой внук…

Старик подошёл, погладил по голове Григория и обнял.

– Харитей… Так сказал мой сын при смерти… это, оказывается, была твоя мать… О-о, если бы знал, что родишься ты…

– Дедушка… – Гриша не знал, как себя повести. – Значит, тогда я… бабушку схоронил…