– Да, да, это твоя бабушка. Хорошо, что успел пораньше прийти и схоронить бабушку Дарью. Её звали Дакка, единственная любимая дочь кузнеца Уджурхая… золотых дел мастера… Она вышла за меня… и принесла с собой в приданое золотое головное украшение – бастынга. О, стервецы, дьяволы, они пришли за ним…

– Значит, ты знаешь, кто они?

– Догадался, на что они могли позариться у нас… Видимо, искали, шарились найти это золотое украшение…

– Кто такие?

– Да сыновья брата твоей бабушки.

– Сыновья моего дяди… Кровные родственники… Как их зовут?

– Нельзя, грех… Каждый грешен… Обвинять других, не зная, это тоже грех… Не зная и не видя, не обвиняй… Может, другие… А ну-ка, дети, быстро за еду и спать… Я не смогу уснуть, посижу… Говорят, счастье и горе ходят в обнимку… Потерял свою ненаглядную жену Дарьюшку-Дакку – приобрёл внука и невестку: двоих детей… О, горе и счастье мне привалило внезапно…

Старик расцеловал обоих.

– Кушайте, кушайте, дети мои… Ничего не поделаешь, мёртвый есть мёртвый, а живой есть живой… Будем жить…

Михась с искренней любовью и лаской смотрел на них и не мог налюбоваться. На обоих осиротевших нахлынула такая тоска по этой безграничной любви родителей, что они неожиданно для себя начали плакать… Так и плача, они, проголодавшиеся, начали есть карасей, выпили уху из деревянных плошек. Вдруг Михась прислушался, но не схватился за ружьё, что повергло Гришу в недоумение. Он взял из опаски своё ружьё в руки и весь превратился в слух. Кто-то прошаркался по траве и начал теребить дверь лапами, тихо скулить. Старик сказал:

– О, мой Бахсык пришёл. – Открыл дверь и впустил обмокшего под проливным дождём пса.

Пёс, войдя, стал отряхиваться. Михась нашёл за камельком берёзовую плошку и положил туда обглоданные кости карасей. Пёс обнюхал новых людей, повилял хвостом, покушал и лёг около дверей. Как-то все почувствовали рядом сторожа, прошла тревога. Настя убрала посуду. Мужчины приготовили постель, сходили во двор, приготовили дрова и принесли воду. Дождь вроде перестал, но было сумрачно.

Собака бегала то впереди, то сзади. Потом подошла к могиле, обнюхала и поскулила. Старик подошёл и начал успокаивать пса, они долго сидели рядышком обнявшись. Нары были узенькими, и Гриша с Настей легли нога об ногу валетом. Уставшие люди быстро уснули… Потом Михась зашёл в дом, медленно передвигаясь. Дверь запер.

Молодые проснулись утром, когда уже рассвело. На столе с тремя ножками стояла большая плошка со свежесваренными карасями. В камельке стоял медный чайник. В доме было светло и тепло. Старика и собаки не было. Григорий вспомнил, как похоронил бабушку, постоял возле могилы. Посмотрел по сторонам, вынул из внутреннего кармана камзола бастынга, нашёл разбитые глиняные горшки, выбрал наиболее целый и засунул украшение туда. Немного покопался руками и зарыл в могильную землю. Разровнял, посмотрел по сторонам и зашёл в дом. Настя вышла во двор, налила ему из ковша воду, чтобы он помылся. Девушка разлила по деревянным стаканчикам чай, покушали. Она убрала со стола посуду, начала прибираться в доме. Гриша принёс воды, приготовил дрова. Потом посидели, как будто поджидая кого-то. Парень взял ружьё, вдвоём пошли к речке. Поплыли по течению реки, остановились там, где был виден крест. Поднялись по едва видимой тропинке наверх. Постояли возле креста. Потом Григорий обернулся к речке. Отсюда она становилась извилистой, внизу было видно сквозь прозрачную воду жёлтое дно. Как красива была речка Матта сверху! Григорий с Настей невольно залюбовались красотой окружающей природы. Возле устья речки вился едва заметный тоненький дымок. Дед не мог так быстро добраться до этого места и разжечь костёр… Тогда кто?.. Григорий указал на дымок Насте. А девушка указала в другом месте на две маленькие движущиеся точки. По тому, как они двигались, можно было предположить, что это были люди на конях. А где дед? Как будто отвечая на их вопрос, где-то далеко позади раздался лай собаки…