Первого сентября старшие дети Алла и Толя пошли учиться в седьмой класс железнодорожной школы № 15. Школа находилась в районе станции примерно в полутора километрах от дома. Все деньги, какие были привезены с Майозека, ушли на строительство дома, так что нормально одеть в школу старших детей у моих родителей просто не было возможности. Как рассказывала Алла, пальтишко у нее было старенькое, привезенное из Майозека, да и платье школьное всего лишь одно. Толя всю зиму проходил в школу также в одной смене – в вельветовой курточке и в сшитых матерью шароварах. Для того, чтобы дети выглядели прилично, каждое воскресенье школьная одежда подвергалась ремонту и стирке.

В этом же году я первый раз смотрел кино. Показывали в большом красном уголке автороты индийский фильм «Господин 420» с Раджем Капуром в главной роли. Народу с близлежащей округи набилась тьма. Сидячих мест было мало, так как в красном уголке было всего только несколько лавок. Многие шли смотреть фильм со своими табуретками и скамейками. Но нам, малышне, достались самые комфортные места перед экраном – «лежачие».

Зима 1952–53 года была для нашей семьи самой тяжелой. Пенсии отца было крайне мало, чтобы содержать семью из шести человек. Тем более, что нужно было еще и достраивать дом. Поэтому мать поначалу ездила в Елизаветинку, где в то время жили ее отец и старшие сестры – тетя Поля и тетя Наташа. Они тоже жили очень бедно – детей у каждой было много, а мужья погибли на фронте. Мать и тетки зимой ночами ходили на неубранные (брошенные под снегом) колхозные поля, срезали шапки подсолнечника, потом их шелушили, семечки сушили и мешками в тамбурах товарных вагонов привозили в Щучинск. Уже дома семечки жарились и продавались на пристанционном рынке. Этот «бизнес» был очень опасным, так как в то время за хищение колхозного имущества можно было «залететь» лет на десять с конфискацией всего добра, которое ты на тот момент имел. Но тогда основная масса населения не жила, а выживала, и поэтому люди старались всячески поддержать друг друга, в том числе и круговой порукой – «не стучать» на соседа.

Кроме коровы, у нас никакой живности пока еще не было. Что-либо купить в магазине у нас также было не на что, да к тому же и нечего – в стране на тот момент были еще даже перебои с хлебом. Самым «крутым» магазином в пристанционном районе был тогда магазин № 5 ОРСа НОД-1. Аббревиатура эта расшифровывалась так – Торговая точка (магазин) № 5 отдела рабочего снабжения начальника Курорт-Боровского отделения Карагандинской железной дороги. Почти до 60-х годов Курорт-Боровское отделение железной дороги было своего рода отдельным государством в городе. У него была своя социальная сфера – торговля (ОРС), медицина (больница и поликлиника), образование (детские сады, две средних и две начальных школы), культура (центральный клуб и несколько клубов по предприятиям). Так вот, этот «пятый», как его называли в просторечии, магазин был для того времени своего рода «супермаркетом». В нем было несколько специализированных отделов продажи. Мне на всю жизнь запомнились полки в этом магазине. Они были густо заставлены бутылками дорогого коньяка, банками с черной икрой и какими-то еще очень дорогими рыбными деликатесами, коробками с шоколадными конфетами, банками сгущенных сливок, коробками натурального кофе и какао, а также дорогими папиросами – «Казбек», «Дюбек», «Северная Пальмира». Говорили, что «Северную Пальмиру» курил сам Сталин. Под стеклом лежали сырокопченая колбаса, кажется, под названием «Столичная», копченая осетрина, красная рыба. Было выставлено и много других разных дорогих вкусностей. Но народ как-то равнодушно взирал на эти витрины и в очереди стоял в основном за растительным маслом, «полубелым» или ржаным хлебом, вареной и ливерной колбасой, дешевой селедкой и килькой пряного посола, камбалой, конфетами «Подушечки», повидлом и джемом, которые продавали в развес из больших десятилитровых металлических банок.