Но Джек не успел сделать ни шага. Внезапно трамвай резко ускорился, да так сильно, что бывший профстрадалец упал на дно салона. Поворот приближался.

«Что происходит? – в ужасе подумал Джек. – Это не я!»

В дверях салона показался Роман, бледный от страха, как сама смерть:

– Всё заклинило! – страшным голосом закричал он. – Берегись!

Он больше ничего не успел сказать. Раздался страшный скрежет, и трамвай вылетел с рельс, на полной скорости врезавшись в деревянный дом. Хлипкое строение не выдержало удара, потолок обвалился. Гигантская масса досок, железа и черепицы рухнула на трамвай, продавив цельнометаллическую конструкцию. Джек, то ли от шока, то ли ещё от чего, потерял сознание…

…Джек пришёл в себя. На самом деле он не знал, терял ли сознание или чернота перед глазами была плодом его воображения. Он находился в том, что ещё недавно можно было назвать салоном трамвая. Всё было завалено. Джек чихнул. Класс, ещё и пыль. Да, дом же старый.

– Джек! – услышал Джек Машин голос. – Джек, ты очнулся! Я слышала, как ты чихнул.

«Ура, – невесело подумал Джек, – я в потерпевшем крушение трамвае, на который упал дом. Посреди пыли и наедине с этой змеищей. Отличный конец общественных работ».

– Джек!

Маша показалась откуда-то из конца трамвая. Вид у неё был трудноразличимый, потому что было темно.

– Ты жив! – обрадованно воскликнула она.

«Надо же, – поразился Джек, – радость по поводу моей жизни. Уж не в параллельную ли реальность я попал?»

Впрочем, радость в голосе Маши сразу же сменилась на мрачность:

– На самом деле, радоваться мало чему. Наша ситуация – наглядный пример, почему трамвайные линии нельзя строить за месяц. Мало того, что трамвай угробили, так ещё и памятник монополистам снесли. Да, и не факт, что в живых останемся.

– А что… нас не вытащат? – испуганно спросил Джек. – У тебя же куча рабочих! Они откопают нас!

Маша вздохнула.

– Если бы всё было так просто, – горько сказала она, – мы под завалом. Если начать разгребать, то всё может окончательно обрушиться – и тогда нам крышка. Тут надо действовать деликатно. На это уйдёт куча времени.

– И что, другого спасения нет?

Слова прозвучали как-то глупо. Но Маша не спешила с ответом.

– Вообще-то, есть.

Она указала на небольшой просвет в проломанной крыше трамвая:

– Туда можно подняться по доскам. Но а) вес двоих они не выдержат, б) после того, как пройдёт один, вся груда с большой долей вероятности разрушится.

– А ты точно знаешь эти две вещи? – с недоверием спросил Джек.

– Давай проверим! – раздражённо ответила Маша.

Повисло молчание.

– А может, тогда вообще не будем никуда уходить? – предложил Джек. – А то ещё всё рухнет.

– Вариант, – признала Маша, – но рухнет всё, походу, и так. Лично я готова рискнуть и попробовать пролезть.

– Я тоже! – всполошился Джек. Конечно, ему никак не хотелось оставаться здесь одному.

– Отлично. Тогда остаётся решить вопрос: кто из нас двоих покинет этот трамвай?

Наверное, в каждом классическом произведении есть момент Выбора. Герой должен соотнести всё, взвесить «Да», «Нет» и «Не знаю», чтобы сделать свой Выбор. Выбор, который он сделает, повлияет как на восприятие всей книги, так и на героя лично. Персонаж должен тщательно подумать.

– А… – протянул Джек, – ну, наверное…

В его голове тотчас образовались те самые весы. На одной стороне было то, что Маша змеища. Это Джек признавал, как аксиому, если бы знал, что такое аксиома. Маша разоблачила его перед народом. Маша хотела отправить его в колонию. Маша посадила его на цепь и заставила работать.

«Ну всё, – подумал Джек, – сейчас я скажу, что хочу выбраться. В конце концов, не могу же я позволить сделать это ей?»