Алексей вздохнул.

– То есть ты тоже юнит?

Дарья усмехнулась, глядя прямо перед собой:

– Я думаю, я наблюдатель. Пока. Но с белыми – никогда не бывает «пока» надолго.

Алексей кивнул, глядя вперёд.

– Значит, ты наблюдатель. А кто вас назначает? Кто вообще всё это запускает?

Дарья вздохнула и откинулась на спинку кресла.

– Вопрос на миллион – сказала она. – Или на миллион триста, если быть точной. Мы не знаем. Нет единого «создателя». Никто не выходит на связь. Нет мастера игры. Только ты и интерфейс. Всё остальное – догадки и легенды.

Она замолчала на секунду, потом добавила: – Иногда кажется, что сам интерфейс – и есть Система. Что он и наблюдает, и оценивает, и наказывает. Что у него нет хозяев.

– А как он решает, кто в какой касте?

– Говорят, учитывает всё: прошлое, поведение, выборы, намерения. Даже мысли. Может, ты всю жизнь делал правильные вещи – но по ошибке, неосознанно. Значит, ты – не синий. Может, ты помогал людям, но ради выгоды – значит, ближе к красному. А если ты в процессе – вот тогда и становишься белым.

Алексей нахмурился. – Значит, каста – это не про «кто ты», а про «кем можешь стать»? – У белых – да, – кивнула она. – У синих и красных – про цель. Про сторону. А у тебя – про возможность. Ты пока на весах. Система смотрит. И если вмешаться в этот момент – можно сломать больше, чем понимаешь. Вот почему им нельзя было тебя трогать. И вот почему я вмешалась.

Алексей пару секунд молчал, потом спросил: – Ты много таких, как я, видела?

– Немного. И, как правило, они либо исчезают, либо становятся очень заметными. Белые долго не задерживаются. Они либо делают выбор…, либо Система делает его за них.

– А ты?

Дарья посмотрела на него.

– А я всё ещё думаю, стоит ли мне делать выбор. Или остаться вне доски.

Алексей задумался. Слова Дарьи оставались в его голове, как шепот в тишине – слишком тихо, чтобы забыть, и слишком громко, чтобы не слышать.

– А можно выбрать? – спросил он наконец.

– Что?

– Касту. Если я решу…, например, быть синим. Стать «добром». Это вообще возможно?

Дарья тихо усмехнулась. Не насмешливо – скорее грустно.

– Все хотят быть синими, когда впервые узнают о Системе. Это кажется… правильным. «Я хороший, я помогу». Но выбор – это не заявление. Не слова. Это путь. И если ты скажешь, что хочешь быть синим, а потом свернёшь не туда – Система просто отметит: ложь. И покажет, кто ты на самом деле.

– Значит, Система читает намерения?

– Она читает всё. Поведение, импульсы, микрореакции, ассоциации. Даже то, о чём ты думаешь, но не делаешь. Она не оценивает поступки, как судья. Она творит картину. Динамичную. Живую. И она не ошибается – по крайней мере, так говорят.

Алексей медленно кивнул. – А если ошибается?

Дарья чуть прищурилась, посмотрела на меня.

– Тогда тебя больше нет. Либо ты перезапускаешься, либо исчезаешь. Проваленные миссии, критические отклонения от баланса – всё это Система фиксирует. Но не наказывает. Не напрямую.

– А как?

– Начинает ломаться твоя реальность, отваливаются связи, пропадают ресурсы. Люди перестают тебя замечать. Всё становится… тоньше. Как будто ты больше не принадлежишь этому миру. А потом – бах. И тишина. Полная.

Алексея пробрало. Он подумал о своём доме. О том, как жена перестаёт смотреть в глаза. О том, как дочь пытается отдалиться и перестаёт узнавать. О том, как всё, что раньше казалось прочным – стало словно тенью.

– Похоже, у меня уже всё началось.

Дарья медленно кивнула.

– У белых всегда начинается до того, как они понимают, что в игре.

– А кто тогда Игроки? – спросил Алексей. – Я слышал это слово. От людей, которые вроде как не знают про Систему… но всё равно говорят: «Ты как будто игрок». Это просто метафора, или…