– Дисциплинарной комиссии? – подсказал Дариан хладнокровно.

– Отчаянию! – поправила я, воздев палец.

– Какая интересная история, – восхитился Рэддок. – Дадите потом почитать?

– Непременно, – пообещала я рассеянно и вернулась к тексту. Ненадолго. Уже через две страницы одноглазая собачка прокурора забралась на стол, лизнула кусок торта и упала замертво. Но ее сумели спасти, поскольку у героини нашлось страшно редкое противоядие и… Не выдержав, я заглянула в конец книги.

– Чем все закончилось? – поинтересовался Рэддок, откладывая серьезный труд по криминалистике. Еще бы! Он наверняка далеко не столь увлекателен.

– Судья ее оправдал, – отрапортовала я. – Потому что тоже в нее влюбился и не верит, что она на такое способна.

Рэддок, запрокинув голову, вновь расхохотался. А скрупулезный Дариан возмутился:

– Такая категория дел обязательно рассматривается судом присяжных!

– До него не дошло, – отмахнулась я. – А если бы дошло, уверена, и присяжные рыдали бы над горькой судьбой Кончитты.

– Еще бы, они ведь тоже мужчины, – поддакнул Рэддок, утирая выступившие слезы. – И как же герои умудрились найти убийцу, при такой-то занятости на личном фронте?

– Он сам нашелся. Прочитал в газетах, что Кончитте грозит смертная казнь, и во всем признался.

Инспектор хмыкнул:

– Какие сознательные убийцы пошли.

– Завидуете?

– Еще как, – согласился он, улыбаясь.

– Кстати, адвокат, – я с намеком взглянула на кузена, – так проникся его благородством, что согласился защищать бесплатно. И суд присяжных его оправдал!

Дариан поморщился.

– Как адвокат при этом умудрялся оплачивать аренду офиса и прочие расходы на ведение деятельности?

– Какой ты меркантильный, – я с наслаждением потянулась. – Надо думать, работа на мафию неплохо оплачивается. В общем, прокурор вытащил любимую из пучины порока, они поженились и родили четверых детишек. Жили долго, счастливо и умерли в один день.

– Что, дети тоже? – осведомился Рэддок с иронией.

– Кто знает? – пожала плечами я. – Пожалуй, было бы интересно, если бы всех убил кто-то из поклонников героини. Благо, выбор богатый.

Рэддок усмехнулся.

– Могу узнать для вас адрес автора, напишете ему свою идею. Пусть новый персонаж расследует убийство этой Кончитты…

– А в конце убьют уже его? – предложила я, усмехаясь.

– И так до бесконечности. Золотая жила!

Ближе к полуночи большая часть пассажиров разошлась спать, зато остальные сдвинули мебель и свернули ковры, освободив место для танцев. Граммофон заиграл медленный фокстрот, под негромкую музыку закружились пары. Шум дождя, перестук колес, приглушенный свет придавали всему вокруг какую-то хрупкую нереальность. Вечер между «тут» и «там», пауза в бурном жизненном круговороте.

– Потанцуем? – предложил Рэддок, протягивая мне руку.

– Охотно, – я позволила ему обнять меня за талию.

Твердая ладонь скользнула по моей обтянутой шелком спине. Прикосновение отозвалось дрожью вдоль позвоночника. Я запрокинула голову и улыбнулась, когда Рэддок задержал дыхание. Пусть Дариан хоть весь на нотации изойдет, я больше не стану на него оглядываться.

Рэддок отвел меня на импровизированную танцплощадку. Места было маловато, к тому же пол без ковров оказался довольно скользким, так что потанцевать рискнуло всего пять или шесть пар.

За медленным фокстротом последовали чарльстон, вальс, снова фокстрот, только уже быстрый…

Рэддок наконец расслабился, расстегнул пиджак – фигурально выражаясь – и позволил себе забыть о тяжести полицейского значка. Его вечно серьезное лицо смягчилось, порозовело, в карих глазах играли золотистые огоньки.

Расслабилась и я. Растеклась кленовым сиропом от жара его тела, от огня на дне зрачков, от близости губ, будто ненароком касающихся моей макушки.