Я перевернула книгу обложкой вверх и с сомнением изучила красующуюся на ней блондинку. Девица, неуловимо похожая на мисс Вайтон, по-бараньи таращилась на реки крови вокруг. Левой рукой она стягивала разорванный лиф платья, а в правой держала револьвер – двумя пальчиками, как дохлого таракана. Название «Гангстеры тоже плачут» зловещей алой кляксой растеклось над ее головой.

– Да, в сюжете уже четвертый труп.

– Тогда что вас так развеселило?

Я хохотнула и заложила страницу пальцем.

– Тут такой трогательный момент! В общем, главная героиня – вдова босса мафии, после смерти мужа она стала главой бандитов.

– Женщина? – усомнился Рэддок, почесав переносицу. – Сомневаюсь, что члены клана станут ей подчиняться.

– Ничего вы не понимаете в гангстерах, – отмахнулась я, старательно давя улыбку. – Теперь ее подозревают в убийстве.

– Разве у нее нет подручных? – снова удивился инспектор. – Боссы, насколько мне известно, не марают руки. Именно поэтому их так трудно в чем-то обвинить.

– Так вышло. В нее влюбился глава конкурирующего клана. Он пробрался ночью в спальню любимой, дабы покуситься на ее честь и… Хватит смеяться!

– Простите, – Рэддок прикрыл лицо рукой. – Продолжайте, прошу вас. Куда, говорите, подевалась ее охрана?

– Спала? – предположила я, подумав. – Хотя в тексте этого нет. Словом, поклонника застрелили через окно ее будуара. Что ей было делать? От трупа она избавилась…

– Тоже лично? – перебил Рэддок. – Интересно, как?

Я усмехнулась.

– Разумеется. Она побоялась кого-то посвящать и похоронила убитого под розовым кустом.

Брови Рэддока поползли вверх, однако он мужественно промолчал.

Да уж, картинка – загляденье! Изнеженная девица волочит труп, предварительно спустив его с третьего этажа, и мужественно копает яму в ночном саду. (Охранники притворяются, что ослепли и оглохли.) Лопата подрагивает в тонких руках, каблуки туфель сломаны, платье испачкано землей… Надо думать, руки героиня стерла до кровавых волдырей, и хорошо, если вдобавок не заработала грыжу. Хотя кому интересна такая проза жизни? Автора явно больше занимало, как блестят в лунном свете волосы героини, как просвечивает сквозь прорехи ее нежное тело…

– Нашелся свидетель, который это видел, – продолжила я после драматической паузы. – Он пытался шантажировать героиню, требуя от нее любви и ласки. Правда, в конце концов сбежал.

– И она его даже живым отпустила? Надо же, какое нетипичное для мафиози добросердечие!

Я суровым взглядом призвала инспектора к порядку.

– Однако этот свидетель успел позвонить в полицию. Прокурор решил во что бы то ни стало засадить героиню за решетку, но… сам в нее влюбился!

Рэддок, не выдержав, расхохотался. Да и газета Дариана как-то подозрительно подрагивала.

– У прокурора есть соперник, – я мстительно покосилась на кузена, – адвокат. Он готов защищать ее днем и ночью…

– Особенно ночью, – поддакнул Рэддок и поднял руки. – Молчу, молчу. И что дальше?

– Дальше я пока не прочитала. Дошла до момента, когда героиня, Кончитта, печет для прокурора именинный торт.

На подробном описании свечек и розочек из крема я и срезалась. Как будто боссу мафии больше нечем заняться!

Рэддок вытаращил искрящиеся смехом глаза.

– Она хочет подвести его под служебное расследование?

– Нет, – покачала головой я, – у них любовь.

– И он все еще прокурор? – полюбопытствовал Дариан, опуская газету.

– Пока да, но соперник-адвокат как раз решает, накляузничать на них или не надо… – я нашла в тексте нужный момент и зачитала с чувством: – Подать жалобу или не подать – вот в чем вопрос! Адвокат Рэнсом никогда еще не был так близок к…