Луминица затуманенным взором посмотрела на брата, потом перевела взгляд на Тамаша. Он медленно и уважительно поклонился ей.

- Спасибо за честь танцевать с вами, госпожа.

- Прощай, Тамаш.

Луминица махнула рукой и раздосадованная пошла вслед за братьями и Виорикой. Всю дорогу домой Виорика подшучивала над Йонуцем с Марку и Луминицей. Однако те не давали ей спуску, намекая на то, что Виорикой движет простая зависть. Атакуемая с трех сторон Виорика сдалась и запросила пощады.

Дома все уже спали, поэтому братья и сестры крадучись пробрались в свои комнаты.

- Луминица, - шепотом спросила Виорика, когда со свечами в руках они поднимались к себе в спальни, - как тебе кавалер?

- Очень милый. Одновременно грустный и веселый, серьезный и очень ласковый. Мне понравилось с ним танцевать.

- А о чем вы разговаривали? Небось, нежничали?

- Вот, у тебя одни нежности на уме. Нет, Тамаш очень почтительно со мной разговаривал.

- Ах, уже Тамаш? И когда нам сватов ждать?

- Виорика, брось говорить глупости. Ты больше ни о чем и думать не можешь, как о замужестве.

- Ну да, ну да. А ты как будто не о том думаешь? Только за кого нам замуж идти в этой глуши?

- Кого Бог даст, за того и пойдем.

Виорика хмыкнула.

- Ну да, на Бога надейся, а сама не плошай. Отец-то не слишком печется о нашем счастье.

Луминица не нашла, что возразить.

Сейчас Луминице было уже шестнадцать лет. Виорика была старше года на полтора. Когда Виорике исполнилось шестнадцать, Кателуца в ультимативной форме потребовала от мужа незамедлительно заняться устройством судьбы старшей дочери и приискать ей жениха. А также поискать место службы для старших сыновей.

Тордеши не могли дать за дочерьми хорошего приданного, а круг их общения в глуши был крайне узок. Богатые соседи воротили нос от неудачника-соседа. В довершение бед, удалившись от двора, Богдэн потерял связь почти со всеми бывшими друзьями. Это создавало определенные препятствия в поиске хороших женихов. Богдэн обещал жене приступить к решению проблемы в самое ближайшее время, и этим купил себе покой на некоторое время.

Но вот прошло полгода, год, а Богдэн по выражению жены, «даже не начал чесаться». Кателуца по своему почину начала забрасывать удочки, расспрашивая своих дальних родственников о различных вакансиях для сыновей и подходящих женихах для Виорики и Луминицы, но ответы были неутешительными. Отпускать же детей на военную службу куда-то в другую страну ей не позволяло нежное материнское сердце.

Видя полное равнодушие Богдэна к судьбе детей, жена осыпала мужа язвительными упреками и намеками на растраченные в молодости ради его прихотей деньги. Сыновья и старшая дочь были целиком на стороне матери и хотя и не осмеливались открыто выражать свои претензии, их глухое недовольство Богдэн всегда ощущал, как замечают краем глаза едва наметившиеся на горизонте очертания грозовой тучи. Только Луминица в душе сочувствовала отцу, атакуемому со всех сторон, и старалась улыбкой, поглаживанием по плечу или поцелуем выказать ему свое сочувствие и ласку. Ей, в отличии от сестры, совсем не хотелось спешить с замужеством и покидать такой родной и уютный родительский дом.

Таким образом, замужество было скользкой темой, и Луминица предпочла промолчать, ничего не ответив сестре на ее упрек.

- Луминица, а ты на какую «бабу»¹⁶ загадала? – переменила тему неугомонная Виорика.

- Ну вот, скажешь тебе, а потом гаданье не сбудется. Не скажу, - отказала Луминица.

- Ну и не говори, - Виорика показала сестре язык и скрылась в спальне.

Луминица долго лежала в постели и не могла уснуть. Лицо Тамаша и звуки танца не выходили у нее из головы. Все тело плыло куда-то, а голова кружилась. Луминица улыбалась, глядя в ночное небо, смутно угадываемое в мутном окне. «На какую же «бабу» загадать? Как понять, какой день будет хорошим? А загадаю-ка я на завтрашнюю «бабу», - решила Луминица, - Наверняка погода будет прекрасной. Вон небо какое ясное. А если завтрашняя «баба» будет счастливой, то и год у меня будет таким же». И с этой мыслью Луминица погрузилась в сон.