Желая вновь продемонстрировать потенциал общеевропейского проекта, ради которого пришлось поступиться объединением Германии, Аденауэр 26 мая 1952 года подписал Общий договор, включающий в себя обязательства по вступлению в Европейское оборонительное сообщество[4]. Однако во Франции многие по-прежнему не желали примириться с идеей создания единой армии со страной, с которой воевало каждое поколение французов, начиная с XVI века, и которая разорила часть Франции во время Первой мировой войны и захватила всю ее территорию во Второй мировой войне. Через два года после его заключения, 30 августа 1954 года, Национальное собрание Франции отказалось ратифицировать договор о создании ЕОС, а заодно отвергло и «план Плевена».
Аденауэр назвал это событие «черным днем для Европы»>64 и выразил свою озабоченность представителям Люксембурга и Бельгии:
«Я твердо убежден, на сто процентов убежден, что национальные вооруженные силы, к которым нас толкает [премьер-министр Франции] Мендес-Франс, представляют собой большую опасность для Германии и Европы. Я не знаю, что станет с Германией, когда меня уже не будет, если только мы вовремя не успеем создать Европу»>65.
Это дурное предчувствие побудило Аденауэра оставить проект создания ЕОС и лично провести секретные переговоры с союзниками о формате вооруженных сил Германии.
Лидерство Америки сыграло решающую роль. Ставший в ноябре 1952 года президентом США Эйзенхауэр решил, что объединение Европы и ее коллективная оборона, включающая в себя Федеративную Республику Германии, по словам историка, «это – мастер-ключ, открывающий путь к решению множества проблем сразу, но что самое главное, обеспечивающий “двойное сдерживание”. Советский Союз будет отстранен, а Германия останется частью Европы, причем ни один из них не сможет господствовать на континенте»>66.
Вместе с министром иностранных дел Великобритании Иденом Эйзенхауэр придумал измененный вариант договора о создании ЕОС, позволявший начать строительство немецких национальных вооруженных сил. Менее десяти лет после безоговорочной капитуляции Германии ее вооруженные силы и другие национальные армии влились в НАТО.
Визит Аденауэра в Вашингтон в 1953 году стал кульминационной точкой этих усилий. 8 апреля он посетил Могилу неизвестного солдата. Над Национальным кладбищем в Арлингтоне реял не черный прусский флаг с орлом, не свастика тысячелетнего рейха, но черно-красно-желтый государственный флаг Федеративной Республики Германии. Пока канцлер шел к Могиле неизвестного солдата, прогремел салют из двадцати одного орудия, этой сценой Аденауэр заканчивает книгу своих воспоминаний за 1945–1953 годы:
«Американский оркестр исполнил национальный гимн Германии. Я увидел слезы на лице одного из моих спутников, сам я тоже был глубоко тронут. Дорога от полного разгрома 1945 года к этому моменту в 1953 году, когда национальный гимн Германии зазвучал на Национальном мемориальном кладбище США, была далекой и тяжелой»>67.
За оставшиеся годы канцлерства Аденауэр восстановил вооруженные силы Германии, избежав возрождения милитаризма, периодически поднимавшего в Германии голову в прежние десятилетия. К началу 1964 года бундесвер насчитывал 415 000 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. Один историк назвал его «острием копья» Североатлантического союза и «краеугольным камнем» обороны Западной Европы от советского нападения с применением обычных вооружений>68. Более того, армия стала опорой ФРГ при возвращении в международную дипломатию, ощутимым признаком того, что НАТО доверяет Германии и что она является ответственным участником коллективной обороны.