На другой день вечером, накануне отъезда, я решил проверить омут под станом, который давно не использовал в рыболовных целях. На донку я приспособил скользящий поплавок – немалый кусок пенопласта – и забросил её метров на 10 от берега, благо река здесь была пошире, и кусты не мешали забросу. Когда поплавок привсплыл, рабочая часть донки встала отвесно. Крючки я расположил на глубинах 0,5 м, 1 м и 1,5 м. На крючки насадил лягушат. Утром спозаранку пошёл проверять снасть и увидел, что поплавок колышется и притапливается. «Что-то есть» – подумал я, несильно подсёк, на всякий случай, почувствовал ходящую на леске рыбу и стал выбирать снасть. Оказалась не одна рыба, а все три. На самый верхний крючок попался небольшой щурёнок. Снимая его с крючка, я косился на снасть и видел остальных рыб, причём на самом глубоком крючке смутно виднелась рыба, превосходящая размерами всех предыдущих, пойманных мною в Андобе. Тут я допустил ошибку – стал снимать рыбу с крючков по очереди, подтягивая понемногу леску. Сперва снял жадного щурёнка, потом – столь же жадного голавля средних размеров, с которым возился пару минут (уж больно глубоко заглотал крючок). Дошла очередь до главной добычи. Я видел сквозь прозрачную воду крупную полосатую рыбину – не то щуку, не то огромного окуня. И тут рыбина слегка рванулась, нечувствительно оборвала старый поводок 0,15 и величаво ушла в глубины. Даже хвостом не помахала.

Приятное впечатление оставила мне Андоба – чистая малая река России. Пусть я не поймал ничего выдающегося, но был с рыбой. Давно это было. Как-то сейчас живут андобские голавли?

Есть две Цны. Обе они впадают в Оку. Одна – более крупная – Тамбовская. Другая, небольшая речка, протекает на юге Московской области. О ней и пойдёт разговор. Эта речка в своё время была спрямлена и канализирована, после чего большая часть её течения стала прямым каналом с ровным дном, обрывистыми, но невысокими берегами, глубиной от метра до полутора.

В самой Цне ловить мне показалось неудобно, улов был мизерный. Но я приметил старицу, сообщающуюся с рекой по высокой воде, и она меня заинтересовала. В сущности, это был отрезок старого русла реки, отделённый от него при спрямлении. В следующий мой приезд я вознамерился освоить эту старицу. Да вот беда! Собираясь, я не взял коробочку с поплавками и грузилами, и обнаружил это, уже сойдя с автобуса. Размышляя о возникшей проблеме, я направился к реке. По дороге копнул в нескольких местах червей. Проходя село, я увидел пруд, где плавали гуси. Несколько, лежавших на берегу, я спугнул, и они, возмущённо гогоча, поспешили к воде. По дороге они теряли перья, и я подобрал с полдюжины. Из гусиных перьев выходят отличные поплавки – лёгкие, бесшумные и чувствительные. Добравшись до старицы, я выбрал удобное место, где она имела метров 15 ширины, бросил прикормку и занялся своей снастью. С пера я обрезал бахрому и присоединил его к леске с помощью ниппельной резинки. Грузилом мне послужила маленькая гаечка крепления проводочной катушки. Обрадованный тем, что проблема оснастки решена, я забросил удочку в спокойную неподвижную воду старицы.

Поклёвка случилась вскоре, и я вытащил небольшую краснопёрку, обрадованный тем, что моя импровизированная снасть работает. Вытащив ещё трёх таких же рыбок с глубины около полутора метров, я перешёл на уженье со дна, которое было немногим глубже, так как задул ветер, уносящий поплавок. Вдруг поплавок мой полностью лёг и неспешно двинулся в сторону. Подсечка обнаружила приличную рыбу, которая оказалась серебряным карасём грамм на 300. Это ободрило меня. За последующие два часа я выловил ещё шесть таких же карасей и несколько краснопёрок. Старица оказалась рыбной.