– Маркус – золотой ребёнок. – Я улыбнулась сквозь набегающие слёзы.

– В нём наше утешение.

Дочери Джерри, Джой, было всего пятнадцать, когда один студент-старшекурсник решил воспользоваться её доверием. Вызвал интерес к себе, изнасиловал и потом издевался над ней публично, отчего девушка просто не выдержала и перерезала вены в ванной. Сквозь боль и злость, с решительным желанием уничтожить того, кто сотворил это с его маленькой девочкой, Джерри нашёл ублюдка и еле сдержался, чтобы не переломать ему шею. Но жажда справедливости и служба в полиции помогли ему сделать правильный выбор, и сейчас насильник отбывает свой положенный срок.

Брак Джерри и Мэри не развалился, как это часто бывает. Между ними не всё оставалось гладко первое время, но они быстро выровняли все выбоины. Нашли своё успокоение в друг друге и в маленьком мальчике, который появился на свет через три года после смерти Джой. Маркусу было всего девять, долгожданный и горячо любимый второй ребёнок, который был отрадой для своих родителей. Послушный, добрый, понимающий. Он искренне любил старшую сестру, которую ему не суждено было увидеть, с которой не случилось поиграть в детстве.

Мне посчастливилось познакомиться с ним в самый ужасный период своей жизни и, помимо Джерри, он стал тем единственным лучиком, который вывел меня из тьмы на свет. Он показал мне, что значит жить, даже когда вселенная играет с твоей судьбой в жестокие игры. Я некоторое время жила в доме Льюисов, если то жалкое существование можно было назвать жизнью. Казалось бы, взрослый человек должен присматривать за восьмилетним тогда мальчишкой. Но всё было с точностью до наоборот – это Маркус присматривал за мной.

Именно Джой стала тем ангелом, ради которого Джерри так крепко взялся за дело Лили Брэдшоу, а затем и моё. В каждой из нас он видел свою дочь и считал своим долгом уберегать нас от подонков, которые попались на пути.

– Принеси ей букет ромашек от меня. – Попросила я. – Я помню, ты говорил, что это её любимые.

– Обязательно, Джонни.

Вот она, единственная связь с прошлым. Имя, которым меня когда-то тепло называли всего три человека. Сейчас это лишь отголосок, который эхом звучит сквозь время.

Заверив меня, что осталось подождать ещё совсем немного, и я смогу наконец связаться с Лили, Джерри попрощался и повесил трубку. Я же осталась в гордом одиночестве со своими делами.

После сеанса с соседкой, миссис Стемпл, эти дела не то чтобы пошли в гору, но невысокий холмик точно намечался. Если буквально за неделю до этого мои объявления оставались мягко говоря без внимания, то теперь в записной книжке значилось уже две дополнительные встречи с какими-то знакомыми приятельницами миссис Стемпл.

Во время нашей с ней беседы, эту доброжелательную женщину удалось узнать ещё лучше, и нравится она мне стала ещё больше. Сильная, уверенная в себе, она внушала уважение и не была чёрствой, как могло показаться с первого взгляда.

Мы проговорили целый час, за который я не взяла платы. Оливия, а именно так она просила её называть, без всяких там миссис, слегка затронула своё настоящее, но в основном говорила о прошлом. Вернее сказать, о своём покойном муже.

Пять лет назад он пораньше возвращался с работы домой, когда грузовик со стройматериалами выехал на встречную полосу на обгон и снёс мистера Стемпла. От его любимого доджа практически ничего не осталось, как и от него самого. В ту пору Оливия нигде не работала – дохода от финансовых консультаций мужа хватало на «безбедную жизнь», ведь среди клиентов водилось немало крупных рыб.

Горестный звонок застал её в супермаркете, куда она пришла за ингредиентами для праздничного ужина. В тот вечер супруги Стемпл отмечали свою тридцатилетнюю годовщину. Теперь же эта дата останется лишь чёрной меткой на календаре.