– Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Кто знает, может он бы и меня прирезал, если бы заметил. Но он не видел. Он был слишком поглощён убийством и просто не заметил меня. И тогда я… просто убежала.

Я налила клиентке стакан воды, которую она осушила залпом, словно могла стереть все картины прошлого.

– Всё в порядке, Лили. Вы поступили правильно.

– Неправильно! Как вы не понимаете? – Слёзы перемешались с озлобленностью на красивом лице. – Я просто сбежала и ничем не помогла этой женщине. А если бы на её месте была я? И кто-то вот так же убежал, не помог!

– Это не ваша вина. Вы не могли ей помочь, она уже была обречена. – Заступилась я за неё саму, выступая в роли адвоката перед самым строгим судьёй – совестью. – Вы поступили правильно. – Повторила я, чтобы эта мысль укоренилась в её голове. – Вы спасли жизнь себе.

Волшебным образом Лили добралась до дома и затаилась, как будто за ней гнались. Убийца, по всей видимости, действительно никого не заметил в переулке, потому даже и не думал преследовать несчастную свидетельницу. Два дня Лили не выходила из дома, боясь даже снять цепочку на двери. Она зарылась в одеяла в спальне и не отвечала на звонки с работы, поэтому её коллеги и начальница уже начали волноваться.

Беспокойство близких усилилось, когда через день после происшествия в новостях появился репортаж о хладнокровном изнасиловании и убийстве молодой женщины в одном из переулков Чалед Вудс. Я вспомнила, что видела этот сюжет в новостях – он шёл по телевизору как раз в тот день, когда я разбиралась с делом Джулии Кармайкл.

Лили только-только осмелилась пойти в полицию, чтобы дать показания, но патрульные сами заявились к ней в квартиру, чтобы удостовериться, что она в порядке. Их вызвали коллеги по работе. Тогда-то свидетельница и заговорила.

Патрульные доставили потерпевшую в участок, где её уже ждала команда оперативников под командованием старшего детектива. Он взял у девушки показания и всячески подбадривал во время беседы.

– Он оказался таким добрым и порядочным, не таким, как многие полицейские, – голос Лили звучал в разы спокойнее, когда она говорила об этом детективе. – Он носился со мной, как отец с дочерью. Утешил и дал список телефонов, кому можно позвонить в том случае, если мне нужна будет помощь. Оставил ещё и свой телефон, чтобы я звонила в любое время.

– Действительно, необычайно чуткий человек.

– С ним всё казалось не таким… ужасным. Я чувствовала странное спокойствие, знаете, как будто… – Лили задумалась, пытаясь подобрать нужное слово. – Как будто перед тобой заботливый отец. Он попросил двух полицейских отвезти меня домой и приставил временную охрану, чтобы убедиться, что это чудовище не следило за мной. Но прошло уже много времени, и вроде бы всё улеглось. Поэтому я наконец-то решилась воспользоваться советом детектива и поговорить с профессионалом. Только выбрала вас, потому что слышала, вы занимаетесь делами о насилии над женщинами. Такая как вы мне гораздо ближе остальных мозгоправов.

Такое выражение позабавило меня, даже немного польстило и вселило надежду, что я всё делаю правильно.

– Спасибо вам за доверие, Лили. Вы правильно сделали, что пришли ко мне. То, что вы пережили, очень тяжело. Не представляю, как вы справились с этим самостоятельно, но вы большая молодец. Но теперь вам не нужно справляться в одиночку. Вы не одна. Я очень хочу вам помочь.

Оставшуюся часть сеанса я до победного доказывала Лили Брэдшоу, что она ни в чём не виновата. Услышав это в двадцатый раз, она, казалось, наконец-то поверила в мои слова, перестала плакать и успокоила свою душу. Перед прощанием девушка пообещала прийти вновь и благодарила за беседу, после которой ей стало значительно лучше. Она пожала мне руку у двери и каким-то чудом выдавила улыбку.