Слегка успокоившись после своей гневной тирады, Вар заговорил с управляющим доверительным, почти дружеским тоном:

– Естественно, что редкая красота моей жены может пробудить самые смелые мужские фантазии, поэтому я некоторое время после свадьбы пристально наблюдал за ней в общении с молодыми мужчинами. Она никогда ни взглядом, ни жестом, ни словом, не давала повода усомниться в её целомудрии. Каждый раз, когда я видел отчаяние в глазах дерзких соискателей её благосклонности, я горячо благодарил богов за верность и преданность моей жены. Я знаю, что ничто не проходит в моём доме без твоего внимания, так скажи мне откровенно, были ли случаи в Риме или здесь, когда Клавдия Пульхра заглядывалась бы на мужчин или поощряла их внимание к своей особе?

– Никогда, господин, – уверенно ответил вольноотпущенник.

– Почему же ты поверил грязным наговорам лживой рабыни о том, что внучатая племянница главы римского государства возжелала дикого варвара? – укоризненно спросил Вар, не скрывая глубокого разочарования.

– Мой господин, Амира, возможно, что-то напутала или, как ты предполагаешь, лжет. Но я решил сообщить тебе о данной ситуации, чтобы ты мог принять предупредительные меры. Твоя супруга, благородная Клавдия Пульхра, очень молода, а молодые люди часто совершают ошибки. Я бы посоветовал оградить её от всяких возможных соблазнов, удалив раненого варвара из этого дома. Пока дикарь ещё болен и очень слаб, поэтому, я не думаю, что между ним и сиятельной госпожой могло произойти что-то порочащее её честь, но ситуация может измениться, и…

– Я уже сказал тебе, что верю в добродетель моей жены! Давай больше не будем говорить об этом, – раздраженно перебил его Вар и добавил. – После ранения этого германца прошло уже больше месяца, он должен был бы уже стоять на ногах. Этот прогноз сделал один из опытнейших врачей лагеря, который промыл и зашил рану на его левом плече перед тем, как отправить раненого сюда. Почему он всё еще болен и очень слаб? Почему его выздоровление длится так долго?

– Это другая причина, по которой я посоветовал бы тебе избавиться от этого варвара. Вряд ли из него получится хороший гладиатор. Он ужасно выглядит и очень сильно похудел, поскольку почти ничего не ест. По просьбе твоей жены врач форта тоже несколько раз осматривал его и сказал, что его рана на плече выглядит не очень хорошо. К тому же, он заметил, что раненый получил сильный удар по голове. Эта травма могла привести к изменению его личности и потере определенных навыков и способностей. Но, по-моему, главным препятствием для выздоровления варвара является отсутствие у него воли к жизни. Последний раз я видел его вчера, и меня до сих пор преследует его жуткий взгляд, в котором уже не было даже ненависти, только пустота, как будто душа уже умерла, а тело продолжает бесцельно существовать. Я пробовал говорить с ним, но получил лишь молчание в ответ.

– Может быть, он не понимает нашего языка? Арминий разговаривал с ним вчера на их местном германском диалекте.

– Я думаю, что он всё понимает, но не хочет говорить. Он не разговаривает ни с твоей женой, ни с кем бы-то другим в этом доме. Мне кажется, что он настолько отрешён от происходящего вокруг него, что вряд ли замечает, ухаживает ли за ним Клавдия Пульхра или Амира. По-моему, он вообще не хочет, чтобы за ним ухаживали. Очевидно, этот варвар предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Он либо смотрит сквозь людей, находящихся рядом с ним, либо не смотрит на них вообще, уставившись на стену или на потолок. Если у него не появится интереса к жизни, он не только не сможет сражаться на арене, но и не сможет жить. Как управляющий твоей собственностью, я порекомендовал бы поскорее продать его, пока он совсем не зачах.